Пальцы Эбонизера с удивительной силой, в том числе и для него самого, сдавили голову предполагаемого автоматона. Сопротивления не последовало. Библиотекарь сквозь сжатые зубы со свистом втянул воздух, а затем нанес первый удар. С каждым разом он все сильнее, все более исступленно обрушивал затылок незнакомца на асфальт. Краем глаза он видел, как рядом проходят и исчезают словно призраки размытые фигуры людей, никто из них не выказал интереса к происходящему.
Последние три удара, и Уайт откатился в сторону, тяжело дыша.
- Я оказался прав, - простонал он, - я все же оказался прав!
Затылок незнакомца превратился в месиво из материала похожего на пластик, среди осколков искусственного черепа искрили сотни проводов, виднелись микросхемы и другие непонятные устройства.
Эбонизер пошатываясь встал, сейчас он больше напоминал загнанного в ловушку зверя. Дикий взгляд блуждает по сторонам, дыхание учащено. И ни малейшего понятия о том, что происходит.
Издав отчаянный крик, в котором смешалось все, от злости до страха и непонимания, Эбонизер кинулся прочь. Его больше не интересовало ни где он, ни как вернуться обратно. Да и некуда больше возвращаться, мир окончательно утратил ясные очертания. Вперед, только вперед. Движение – вот тот фундамент, в который все еще можно верить. Он движется – значит существует. Он существует – значит движется. Остальное ложь. Однако глубины подсознания продолжали кричать, что он знает куда больше, чем готов признаться самому себе.
Инспектор Рутгер Рэй нашел его на следующее утро в подворотне, вымокшим до нитки, ночью прошел дождь. Эбонизер, казалось, дремал, завернувшись в плащ. Стоило только Рутгеру приблизиться, ка он тут же вскинул голову, в глазах светилась горечь.
- Пришли закончить начатое, инспектор?
- Вы повели себя крайне неразумно, гражданин Уайт, сбегать было вовсе ни к чему.
- А вы выбрали крайне изощренный способ, чтобы разделаться со мной, - Эбонизер встал, опираясь на стену, - к чему такие сложности, почему было просто не убить вместе с той тварью?
- И зачем же нам это делать?
- Из-за того, что я видел!
- Правда? – Рутгер одарил его задумчивым взглядом, - и что же по-вашему вы видели?
- Я… не знаю.
- Но вам хотелось бы узнать, - это был не вопрос.
- А вы расскажете?
- Вам стоит только захотеть. Хотите?
Уайт заколебался, такого он не ожидал. Он не мог доверять инспектору, и всем остальным тоже, но и терять ему уже было нечего. Если последним, что он услышит в своей жизни, станет правда, то почему бы и нет. Возврата к прошлому все равно не будет. Только не теперь.
Поэтому Уайт просто ответил:
- Хочу.
- Тогда идемте. Сегодня вы вспомните все.
- «Вспомните»?
- И узнаете. Как и много раз до этого.
- Я не стану долго держать вас в неведенье, и сразу начну с того, что виновник всего происходящего никто иной, как вы сами. Эбонизер Уайт. Последний человек на земле.
Капсула застекленного лифта все выше возносила их над городом, следуя к вершине «бумажной» башни, той самой, что не так давно обратила Уайта в бегство. Сперва она пронесла их сквозь освещенную тусклыми огнями шахту, а в следующий момент вынырнула снаружи, пристроившись между двумя острыми выступами бетона, расположенных на фронтовой части.
- Последний… человек?
У Эбонизера внезапно сильно закружилась голова, если бы не крепкая рука Рутгера, подхватившая его подмышку, он бы упал. Вид у него был как у человека, который решил из любопытства заглянуть в пропасть, а потом осознал, что за спиной земля ухнула в бездну.
- Ваши предыдущие личности восприняли это чуть более спокойно. Хотя и воспоминания к ним возвращались быстрее.
- Я всего лишь обычный библиотекарь, - пробормотал Эбонизер, применив слабую попытку ухватиться за последнюю соломинку здравого смысла.
- Вы сами так захотели. Одно из самых главных условий любой новой роли - удержать вас как можно дальше от всего, что способно так или иначе вызвать нежелательные воспоминания. Должность должна быть как можно ниже и незначительнее, чтобы не имелось возможности вмешиваться в глубинные процессы существования города и того, что находится за его пределами. Библиотека считалась идеальным выбором, целыми днями вы были изолированы от внешней среды, а распорядок не давал времени для лишней активности. Все шло прекрасно, увы, в очередной раз обстоятельства сыграли против нас. Наверное, это судьба, в которую вы люди так упорно верите. Верили.
Городские крыши остались далеко позади, свинцовый занавес небес напротив стремительно приближался. С высоты улицы обрели форму: дороги, улочки, переулки сложились в единую систему, больше всего напоминающую узор микросхемы. Прекрасной в своей безупречной функциональности. Строгой и безликой.