Дождь окончательно сошел с ума, либо небеса треснули безвозвратно - все одно - обычный ливень перерос в тропический. Среди шума дождя мне почудился хрустальный перезвон, как будто бы от колокольчиков. В этот момент в конце улицы показалась одинокая фигура в яркой одежде, с необычным зонтом. Даже отсюда я разглядел покрывавший его поверхность характерный узор, изображающий птиц и ветви деревьев как на японских гравюрах. С кромки зонта свисали цепочки, оканчивающиеся маленькими металлическими сферами. Порывы ветра и дождя заставляли их издавать тот самый мелодичный звон, на который всего мгновение назад я обратил внимание.
Фигура стал ближе, и я понял, что это женщина. Высокая, стройная. Одетая в облегающий шелковый костюм красного цвета, украшенный цветочным узором, поверх плеч был накинут светлый плащ с застежкой на шее. Она неспешной походкой направлялась в мою сторону, ничуть не беспокоясь о бушующей вокруг стихии. Я стоял не в силах пошевелиться, словно неведомая сила пригвоздила меня к месту, в ожидании сам не знаю чего.
Наконец женщина приблизилась и наши взгляды встретились. О, эти глаза… Ужасные, бездонные глаза, пронизывающие насквозь. От них ничто не могло укрыться, для них я был столь же открыт, как забытая на столе книга, оставленная на самом интересном месте.
Ее тонкие бледные губы расплылись в холодной как мне показалось улыбке и наваждение сгинуло.
- Даррен Уилсон, полагаю? Я, Фенфанг. Вижу, вы получили мое письмо. Надо сказать, вы прибыли гораздо быстрее, чем я ожидала, не думала увидеть вас сегодня.
Она говорила с азиатским акцентом, хотя не таким сильным, голос оказался мягким, приятным.
- Гм… - я прибывал в легкой растерянности, - да, это я. Как вы меня узнали?
Она опять улыбнулась той самой непонятной улыбкой, обнажив ровные белоснежные зубы.
- По карточке у вас в руках, на ее уголках особое тиснение, используемое лишь мной. Видите – серебряные лотосы. А еще по фотографии из журнала.
Я бросил быстрый взгляд на карточку. Действительно, как они мне раньше на глаза не попались? У меня сегодня явно что-то не так со зрением. Ее же зрение, напротив, похоже невероятно острое - пресловутые лотосы едва различимы на белоснежной бумаге, особенно с такого ракурса.
- Просто удача, что мы столкнулись, - продолжила она, - я очень люблю дождь и решила прогуляться. Могла возникнуть неловкая ситуация.
- На самом деле, это правда большая удача, я обошел всю округу, но не смог найти вашего дома…
К моему удивлению госпожа Фенфанг тихо рассмеялась, прикрывая рот ладонью.
- Полностью моя вина. Он действительно находится на Мальберри-стрит, только не на внешней стороне, вам нужен был вон тот переулок, – плавное движение, палец, с длинным, крашенным алым ногтем, указал окутанный тенями проход между четвертым и пятым домом, - стоило пояснить этот момент в письме.
Я чертыхнулся про себя. Подобное не пришло мне в голову.
- Думаю, моя прогулка сегодня отменяется, - она вздохнула, но улыбка по- прежнему играла на губах, - идемте со мной, не терпится принять вас в гостях.
Она плавно развернулась и не спеша направилась к переулку, даже не посмотрев иду ли я за ней. Что еще мне оставалось, кроме как отправится следом?
Нас окутал сумрак, небо сузилось до мутной полоски над головой. По мокрым стенам сбегали многочисленные ручьи, чтобы затем слиться с грязевым месивом на земле. Под ногами периодически сновали крысы, их маленькие, отливающие красным глазки, сверкали из мусорных кучек, буравя наши спины. Условия не слишком соответствовали утонченному виду моей новой знакомой. Сама мисс Фенфанг, переступая через растерзанный грызунами трупик голубя, попавшийся на пути, выглядела беззаботно. Она что-то тихо мурлыкала себе под нос, покручивая ручку зонта своими изящными пальцами. Интересно, сколько ей лет? Ее манеры и речь выдавали в ней возраст и опыт, в то время как лицо могло принадлежать девушке в возрасте около тридцати лет. Точеное, свежее, с невероятными яркими глазами, подчеркнутыми идеальными бровями и длинными ресницами. Тем не менее, я буквально чувствовал, что она старше меня почти на десяток лет, а то и больше.
Переулок расступился, мы вошли в небольшой двор, окруженный со всех сторон домами. Бурьян плотно и беспощадно укрепился на его территории. Среди измочаленных кустарников росли чахлые поникшие деревца, отчаянно тянущиеся свету, но в этом они преуспели не больше, чем прогульщик на экзамене в семинарии. Тяжелые тени от стен не давали своим пленникам прикоснуться к небу. Все вокруг во дворе словно задыхалось, гнило заживо, исходя затхлыми испарениями.