- Выходит, мы в очередной раз не справились, - меняющимся буквально на глазах голосом сказал вдруг Эбонизер, осанка бывшего библиотекаря изменилась, он словно стал выше, - проклятье! Я все еще Уайт, и одновременно кто-то еще, кого никак не вспомню, зато он помнит много чего.
- Вижу, началось возмещение, - констатировал Рутгер, - оставьте как есть, процесс завершиться сам собой очень скоро.
Выражение лица Эбонизера тоже изменилось, от робости не осталось и следа, из глаз ушел страх, на смену пришла холодная проницательность и усталость. На его месте появлялся совсем другой человек.
- Скажи мне, я трус? – поинтересовался он. В памяти всплыли очередные подробности.
- Вы задаете этот вопрос уже не впервые, мне трудно на него ответить, я не создан оспаривать ваши решения и мотивы.
- А если бы мог?
- Я не человек, хотя и создан максимально приближенным. Я не ведаю страха, голода, одиночества, поэтому не могу оправдать или осудить вас. Но я могу предположить, что очень тяжело чувствовать себя последним в своем виде, оказавшись один на один с бескрайним ужасом, и тем более осознавать, что вина за это лежит на тебе самом.
- Для того, кто ничего не чувствует и не осуждает, ты на удивление точно обрисовал картину… Черт, почему никто до сих пор не догадался установить в лифте сидения?!
- Такого указания не поступало, - вполне по-человечески пожал плечами Рутгер.
- Риторический вопрос, - отмахнулся Эбонизер.
Лифт скользнул в облачный покров, сразу потемнело, со всех сторон не осталось ничего, кроме океана дымной серости.
- Объясните, - нарушил молчание Рутгер, - почему вы решили сбежать в ту ночь? Ведь вас оповещали, что бояться нечего. Не сделайте вы этого, с вероятностью в сорок процентов возмещения можно было избежать.
- Нельзя просто так изводить излишне нервных людей звонками, сообщая, что они под каким-то там надзором. От этого появляются различные нехорошие мысли и идеи.
- Об этом я не подумал. Мы всего лишь хотели дать вам знать, что вы находитесь под защитой и вам ничего не угрожает.
- Самым худшим способом из возможных. Достаточно было установить слежку.
- Это мы тоже сделали. Думаете, как я вас нашел в той подворотне?
- Значит, ты позволил мне сбежать?
- Да. В тот момент, когда вы решились покинуть жилище, процесс уже было не остановить, вместо этого я начал подготавливать данные для новой роли. Я отобрал несколько вариантов, вы их определенно одобрите.
Облака начали потихоньку редеть, однако сумерки никуда не делись.
- Кое-что я так и не могу вспомнить, - сказал Уайт, указывая вверх, - я знаю, что по ту сторону небес скрывается мой главный страх, главная тайна, которую я так упорно прячу от самого себя. Причина, из-за которой мир таков, какой он есть. То, почему каждый раз я укрываюсь под новым именем и ролью. Что я увижу Рутгер?
- Правду.
Он не солгал.
- Нет! Нет! Я не хочу снова это видеть! Теперь я вспомнил! Вспомнил!
Эбонизер корчился на полу, тщетно пытаясь закрыться руками от того, что все это время скрывали милосердные облака.
- Мужайтесь, скоро вы снова познаете забвение, - бесстрастно, словно священник перед осужденным на смерть, сказал Рутгер.
Лифт остановился. За распахнувшимися дверьми оказалась широкая обзорная площадка и караул из десятка стражников. Инспектор подхватил упирающегося Уайта под руки и буквально вынес наружу.
Эбонизер затравленно сжался, стараясь не смотреть на небо. Настоящее небо. Однако оно упорно лезло со всех сторон, куда не брось взгляд, если он начинал смотреть под ноги, оно проникало прямо в голову. И он смирился.
- Отпусти меня, - спокойно велел Уайт.
Рутгер покорно ослабил хватку. Эбонизер скинул его руку с плеча, куда более тяжелую, чем могло показаться, и на слегка заплетающихся ногах направился к краю площадки. Инспектор со скорбным видом наблюдал за ним с расстояния.
Здесь, на вершине мира бушевал ветер, плащ драматично, под стать моменту развевался за спиной Эбонизера. Он остановился на самом краю. Рок все же его настиг. Опять.
Не было никакой синевы. До куда хватало глаз раскинулась бледная пленка защитного энерго-купола, покрывающего весь город и прилегающие окрестности, а с той стороны… Наружный слой тонул под живой черной массой, неустанно грызущей кажущуюся невесомой защиту бесконечными рядами продольных острых зубов. Тут и там виднелись невообразимых размеров глаза, безумно шарящие по пространству под куполом. В некоторых местах масса начинала бурлить, и тогда она разрождалась сотнями мелких тварей, на одну из которых Уайту не повезло наткнуться в библиотеке. Периодически в барьере на пару секунд появлялись мелкие разрывы, особо везучим амебам удавалось проникнуть на другую строну, после чего они словно улитки ползли дальше. Но больше всего ужас вселяли непонятно откуда растущие антропоморфные руки с произвольно меняющими размер и длину пальцами, обхватив купол по сторонам, они дотошно изучали преграду, жадно обшаривали в поисках малейшей лазейки, в бессильной страсти скребли, умоляли пустить их внутрь. Это происходило в абсолютной вакуумной тишине. Снаружи не доносилось ни звука.