Воркмейстер строго придерживался правила всегда иметь экстренный объем припасов. Старую привычку рассчитывать все впритык он перерос уже давно, тем не менее, отдельные эксплораторы продолжали ее практиковать, к чему он относился с изрядной долей насмешки, обычно несколько первых вылазок за врата выбивали эту дурь эффективнее любого инструктора. Подобным «недугом» обычно страдали новички, привыкшие, что, скажем, на Плутоне, их в случае досадной неприятности эвакуируют по первому вызову, а также те, кто излишне полагался на превосходство технологий над недружественной средой. В Безопасном космосе может это и имело смысл, но только не здесь, не в одном из иных миров Стороны. В Стороне можно в любой момент вляпаться по-крупному, и тогда любая деталь, даже самая незначительная, может повлиять - выпадет тебе сегодня жить, или умереть.
Из оружейного шкафа Воркмейстер достал телескопический расщепитель атомов, настолько легкий, что вес едва ощущался. У винтовки имелось три функциональных режима: режим покоя, в котором она представляла из себя прямоугольный блок из деталей, и два боевых, активируемых либо переключателем рядом с обоймой, либо встроенным в костюм интерфейсом. Стоило отдать приказ, и расщепитель складывался в легкий автомат, позволяющий вести беглый огонь; еще один – и вот у тебя уже снайперская винтовка, способная пробить насквозь почти любой материал с расстояния приблизительно в километр. Воркмейстер был неплохим стрелком, как, впрочем, и большинство эксплораторов, и оружие знал, как свои пять пальцев, умело обращаясь с большинством известных модификаций, кроме тяжелых. Однажды на спор он поразил тридцать мишеней с расстояния в двести шагов меньше чем за минуту. Больше такого повторить ему ни разу не удалось, но в тот день он был в полнейшем ударе. Прекрасная Лоретта Нейс, сама умелый стрелок, неизменно входившая победителем из подобных пари, так расчувствовалась, что заявила, что готова немедленно помолвится с Воркмейстером. Может так и случилось бы, если бы вскоре она не пропала в одном из новых миров.
После тщательной проверки исправности и функциональности, расщепитель отправился на магнитный держатель за спиной у левой лопатки.
Необходимость вооружения являлась одним из пунктов стандартного протокола безопасности, хотя в Витруме, или, как по-простецки называли его старатели, Стеклянном мире, оружие еще ни разу никому не понадобилось, мир был пуст, лишен любого намека на какую-либо форму жизни, опасную или нет.
За все те годы, что эксплораторы медленно, но верно продвигались вглубь довольно однообразного кристаллизованного континента, им не встретилось не единого живого существа или хотя бы самого примитивного лишайника. Не было ничего кроме бесконечного стекла и отражающих кристаллов, всех форм и размеров. Тысячами они взмывали ввысь на многие и многие футы, образуя причудливые острые леса, горы, арки, паутины переходов и переплетений, а равнины утопали под километрами озер и мелких, по щиколотку, болот из расплавленного стекла.
Витрум оказался первым миром Стороны без естественных обитателей.
Взять, к примеру, Миконд - среди простирающихся каскадами до небес душных джунглей, будто сошедших с работ Жана Мебиуса, процветали разумные грибы-телепаты; в Иралиуме, на парящих среди пустоты органических формациях, чьи корни уходили далеко во тьму, к невидимой поверхности, построили удивительную цивилизацию этштайны, эта раса познала все секреты гравитации и могла управлять ею так же легко, как дышать; из Мракса эксплораторам пришлось бежать, а проход туда запечатали навсегда, проклятым миром правили сумасшедшие боги, пять гнилых лун на горизонте и красное солнце освещали безрадостные руины городов непостижимой архитектуры, среди которых постоянно сражались друг с другом бесчисленные армии безумцев, неистовые культы и невыразимые монстры, нескольких членов экспедиции принесли в жертву чудовищному созданию, прятавшемуся на одной из лун, Воркмейстер сам был свидетелем всех событий, и лишь чудом уцелел; а в Уранмарше сквозь тяжелые волны бесконечного атомного океана медленно брели человекоподобные механические города, с вмонтированными в их железные внутренности безликими гуманоидами, которые образовывали единую мысленную сеть, обслугой занимались похожие на осьминогов существа. Перечислять можно было еще долго, каждый мир оказывался неповторим и поражал воображение.
И лишь в Витруме завывали одинокие потоки спиральных ветров, запутавшихся в кристаллических нагромождениях - единственных хозяевах безлюдных земель.