- Тот, Кто Обитает За Стеклом… - зачарованно произнесла Лизара, отчасти наслаждаясь придуманным ею термином. – Но почему он представил нас чудовищами? Потому что не смог понять, или увидел в нас что-то, о чем мы давно забыли или не подозреваем? Неужели мы все еще кровожадные чудовища, готовые разорять все что видим на своем пути? Если бы он мог нас понять…
- У меня нет ответа, Лизара, - покачал головой Воркмейстер, - быть может, сознание чудовища порождает лишь чудовищ… однако, можем ли мы утверждать, что он чудовище? Здесь мы заходим на поле одних только теорий. Как тебе мысль, что чудовища для него мы? Пришедшие из иного мира и забирающие его части тела, день за днем.
- Интересно, почему он никак не проявил себя раньше, ведь эксплораторы добывают Гиперран уже не один месяц…
- В Стороне никогда ничего нельзя сказать наверняка….
Переливистый стеклянный вой прокатившийся на многие и многие мили по окружающим долинам вернул Воркмейстера к действительности. Вокруг, резонируя со звуковой волной, разлетались на тысячи осколков ростки и побеги стекла помельче размером, больше пошли трещинами, но устояли. Зато позади, в чем Воркмейстер убедился лично, пространство заполнило плотное стеклянное облако, полностью убившее любую видимость. Спиральные ветра тут же набросились на него, закручивая блестящими вихрями. Судя по всему, в скором времени здесь грозила образоваться новая кластерная буря.
Донесся глухой раскат грома, и земля ощутимо дрогнула. Воркмейстер знал, что это означает. Колосс пришел в движение.
- Что будешь делать, Мейстер? – с тревогой спросила Лизара, когда он обрисовал ей ситуацию.
Громовые раскаты раздавались с одинаковым интервалом в несколько минут. Не очень быстро, но недостаточно медленно, чтобы оторваться от титана насовсем. Он шел следом за ним словно по веревочке, точно зная, куда направляется пришелец из иного мира. Лабиринт из леса Галереи заставил сбавить скорость, даже несмотря на то, что Воркмейстер старался возвращаться старым маршрутом, все еще отмеченным на карте.
- Ты же понимаешь, - хладнокровно ответил Воркмейстер, направляя шагатель по упавшему столбу и спрыгивая на прорубленную им несколько дней назад тропу, - я не могу привести его к вратам.
Он знал, что Лизара сразу поняла, что он имеет ввиду.
Не было ни малейшего шанса уйти от порождения монумента, дистанция между ними стремительно сокращалась. Воркмейстер с самого начала принял свою судьбу, но инстинкт выживания, даже в столь рациональную эпоху, плохо поддавался подавлению разумом. Поэтому он не сдался с самого начала, даже зная, что уже проиграл.
- Новое имя на Стене Миров… - тихо произнесла Лизара. – Делай то, что должен, Мейстер и то, что неизбежно.
- Рано или поздно, но это случается со всеми нами. - Он позволил себе горько усмехнуться. – Как только окажешься за вратами, активируй временное закрытие, нам нельзя терять этот мир, иначе мечты о дальнем космосе потеряются вместе с ним. И передай все мои данные Управлению, надеюсь, они вам еще пригодятся в противостоянии с Витрумом.
- Можешь в этом не сомневаться… Воркмейстер.
И они разорвали связь, прощаясь теперь уже навсегда.
Кластерная буря зловеще сияла и переливалась тысячами граней острого как молекулярная бритва стекла. Измученный голодом и слишком большим количеством стимуляторов Воркмейстер из последних сил вел шагатель прямо в ее объятия.
Тень колосса накрывала его полностью, всего несколько шагов титана отделяли их друг от друга.
- Ну давай… давай, стеклянный болван, иди за мной, - злорадно прошипел Воркмейстер, стараясь не потерять сознание.
Забавно все обернулось, он столь тщательно готовился к выходу, но так и не использовал и половины припасов, которым вскоре предстояло сгинуть вместе с ним в искрящейся мясорубке. Впрочем, все это теперь пустое.
На границе бури по обшивке шагателя мерзко скрежеща застучали кусочки стекла. Обзорный экран мгновенно покрыл плотный слой царапин, полностью убив всякий обзор. Но он и без него знал, куда идти. Прямо и прямо.
Он уже не видел, как из стеклянной плоти порождения монумента с треском и грохотом вырываются на волю десятки гротескных антропоморфных фигур, как они выпрыгивают из поднесенных к земле ладоней, и будто муравьи спускаются вниз из головы и груди, чтобы тут же широкими скачками и ломанным бегом устремиться вслед за ним. Ничего кроме шума и лязга бури Воркмейстер уже не слышал.