Не составило особого труда добавить наркотик в тарелку Юмико, пока она отходила по своим делам в туалет. Помня предыдущие разы, мера была просто необходима. Некоторые, не понимая, что творят, пытались сопротивляться. Это утомляло и было немного опасно. Особенно как в тот раз, когда я хотел предложить свою помощь одному студенту, мучившемуся кривоватым, кажется сломанным в драке носом, и не самыми приятными ушами, совсем не подходившим к его внешности. Негодяй чуть не разбил мне голову стулом… с тех пор я предпочитаю более легкий метод убеждения.
Когда так ничего и не заподозрившая девушка отключилась, я запер ее в подвале, несколько дней осторожно вычерчивая контуры будущего творения. Все это время я продолжал посещать ресторанчик где она работала, чтобы не вызывать подозрения. Впрочем, мера была лишней, вряд ли Юмико кому-то рассказывала о нашей предстоящей встрече, особенно там.
Я вцепился клещами в особо выпирающий поверх остальных зуб и с нежной силой потянул, раздался треск рвущейся десны, тогда я выдрал его одним резким рывком. Пятый и последний. Он отправился в фаянсовую тарелочку к четырем остальным. Придирчиво осмотрев всю челюсть, я отложил клещи прочь и взял в руку шлифующую машинку. До этого момента мне доводилось использовать ее всего несколько раз. При соприкосновении с твердой поверхностью, диск с алмазным напылением издавал мерзкий звук, мучивший мои уши, но ради дела я терпел. Вот, снова он. Аааааа… невыносимо…, впрочем, я быстро перестал обращать на него внимание. Процедура требовала высокой концентрации, я же не хотел сделать хуже. Воздух наполнился дымом и запахом жженой зубной эмали.
Может, кто-то из вас спросит: «а правильно-ли заставлять людей испытывать вместо боли душевной, боль физическую?». Почему бы мне не использовать хотя бы простейшие методы анестезии? Что ж, ответ на этот вопрос очень прост. И исходит он из банального выражения «красота требует жертв». Убирая дефекты на живую, я не ставлю своей целью помучить очередного несчастного, мне лишь хочется, чтобы он прочувствовал свое избавление. Каждая секунда боли знаменует перемены. Срезая и снимая слой плохой кожи, я специально тяну его медленнее, чтобы мой подопечный осознал всю значимость момента. Красота рождается из боли. Как и многое другое. Очередная банальность гласит, – пока мы не потеряли, мы не осознаем ценность потерянного. А я потерял достаточно, не только лицо, поэтому знаю, о чем говорю. Соответственно, рождение такой ценности искусственно, имеет похожую структуру. Но если одно ведет к боли через осознание потери, то второе из нее рождается, поэтому сразу воспринимается как величайшее благо, минуя процесс потери. Я лишь хочу сказать, что полученное через страдания, ценится нами сразу. Они заставляют нас в полной мере испытать эту простую истину на себе.
Ну вот. С зубами я закончил. Результат вышел вполне удовлетворительным. По крайней мере, смотреть на них мне теперь было приятно. Конечно, я нечаянно повредил диском язык и разорвал десны в некоторых местах, но, ничего страшного. Общего вида это не портило.
Я решил покурить. Юмико так и не пришла в чувство, ее голова лежала немного на боку, с щеками испачканными окровавленной слюной. Скоро мне придется привести ее в чувство, а пока, пускай лежит.
«…на самом деле не заслуживаешь этого. Но теперь уже ты не способна ни на что, так что спи…».
Больше всего притягивало внимание лицо Юмико. Делая очередную затяжку, я в то же время пристально изучал его.
Да, лица. Люди придают им большое значение. В прошлой жизни я не задумывался об этом, только потеря внешности принесла осознание этого простого факта сполна. Они могут притягивать, вызывать симпатию. Это странно с одной стороны, поскольку внешняя часть не отражает мыслей человека и его внутренний мир, но мы всегда охотнее улыбнемся в ответ миловидному лицу, чем искаженному каким-либо несовершенством, или откровенно уродливому.
В один момент я стал изгоем, даже сперва этого не поняв. Мои товарищи все так же общались и проводили время со мной, однако со временем я стал ощущать некую отчужденность с их стороны. Находясь в компании, я чувствовал дискомфорт. Любой брошенный в мою сторону взгляд, смешок за спиной, заставляли меня внутренне сжиматься. Тогда на помощь пришла маска, она уровняла счет, стала зоной комфорта. Скрытый ею, я чувствовал себя каменной статуей посреди бушующей воды. Ее ношение стало сродни наркотической зависимости. Здесь, в Японии, где каждый второй постоянно носит маску, моя страсть к ней особо не бросалась в глаза, все было чудесно.