- И чего это мы такие усердные?
- Понимаешь, Миса, - он попытался вытереть краску с носа, но только сильнее её размазал, - когда у тебя есть мечта, ты стараешься, не жалея себя.
- И какая у тебя цель?
- Ранг «А»! Ты представляешь как мною будет гордится мама!
- Представляю. Ты молодец.
«А моя бы мной гордилась? Нет. Нет. Нет. Даже если получу его, она скажет, что старшая сестра добилась бы этого быстрее.» От этих мыслей бросило в жар и немного начало трясти.
- Всё хорошо? Иди-ка сюда, - он подошёл и потрогал мой лоб, - ты чего такая горячая? Может домой пойдёшь?
- Да, всё прекрасно. Спасибо за заботу. Давай закончим красить и зайдём ко мне.
Белые от краски и красные от приложенных усилий, мы постучались ко мне домой. Мама с улыбкой встретила гостя. Я быстро вымыла руки, а вот этого Тома Сойера оттирали спиртом и бензином полчаса. После этого мы сели ужинать, и я не могла не пошутить над ним.
- А говорят, что коты самые чистоплотные.
- Вообще-то у котов лапки, и они не работают. Тебе повезло, что я у тебя исключение из этого правила.
Весь вечер мы обсуждали наше обучение в агенстве, практику и мечты о сдаче экзамена. Было уже темно, когда он начал собираться.
- Может останешься у нас?
- Спасибо, но меня дома ждёт Окумура .
- Окумура?
- Мой котик, которого я оставил за старшего. Он не любит оставаться один.
- Миса у нас тоже очень любит котов.
- Я заметил, - он посмотрел на меня с каким-то намёком, - до свидания, бабушка Кира. Пока-пока.
Мама закрыла дверь и отправила меня спать. Работёнка была хоть и несложная, но изрядно выматывающая, а впереди предстояли ещё четыре таких дня, хотя это всё же интереснее, чем сидеть и зубрить параграфы в школе.
Лунная ночь
Прошёл месяц. Практика сменялась теорией и наоборот. Моя уверенность заметно выросла, и теперь не было необходимости постоянно ходить вместе с Графом или Фелем. Из класса я всё также дружила только с Котом, остальные были лишь знакомыми. Он, кстати, тоже освоился: оставил свой листок с целями на стене и постоянно говорил о ранге «А». Но в последнее время мой единственный друг стал очень задумчивым и грустным, а позже и вовсе перестал ходить в агенство. Я очень переживала за него и решила обо всём рассказать Графу.
- Ты пыталась поговорить с ним?
- Конечно, но вы же сами его видели, - перед глазами появилась фигура со взглядом: свет горит, а дома никого, - с ним точно что-то случилось. Вы же поможете?
- Попробую, - он отодвинул стопку папок, но сделал это неловко, и та рассыпалась, как карточный домик, - телефон звонит. Будь другом, прибери тут всё, пожалуйста.
Граф вышел из кабинета, а мне пришлось восстанавливать эту Эйфелеву башню, хотя у меня получилась скорее Пизанская. Основатель вернулся довольно скоро, схватил куртку и убежал, не сказав ни слова.
Прошло ещё несколько дней, а место рядом со мной всё ещё было пусто. Учитель и Фель стали заменять предметы, которые вёл Граф, а последний больше не появлялся с того дня. Всё это было очень странно и подозрительно, но строить конспирологические теории совсем не было настроения. После ухода Кота, как будто ушла частичка меня самой: учёба совсем не приносила былого наслаждения, практика очень сильно выматывала, а мои рисунки стали тёмными и грустными.
К счастью, под конец недели учитель подошёл ко мне перед уроком и передал записку от Графа:
«Ты была чертовски права, у Кота действительно были проблемы. Ключевое слово были, так как сейчас всё вроде хорошо. Внизу я написал его адрес, обязательно сходи к нему. Ты ему сейчас ОЧЕНЬ нужна. Желательно захвати с собой ободряющую речь и что-нибудь поднимающее настроение. Граф ДрАКУЛА»
Всю дорогу до дома я искала нужные слова. Чтобы вы знали, я никогда не успокаивала и не ободряла друзей, просто потому что у меня их не было. Зайдя в свою комнату, я оставила затею о подготовке речи и стала выбирать «что-нибудь ободряющее».