- Это Максим, - торопливо знакомила нас на ходу Люда. - А это... - к нам, широко улыбаясь, подошла высокая светловолосая девушка, - это Майя, - если что задавайте ей любые вопросы, она обо всем расскажет, - вручил нас на попечение красавицы Максим. Видимо, он, действительно, был кем-то вроде тамады.
Да. У меня было ощущение, как будто мы с Жанной случайно попали на свадьбу, и сейчас нас будут развлекать, чтобы мы, как незваные буки, не сидели в стороне от всеобщего веселья.
Под потолком покачивались на ветру бумажные фонарики, салатные и розовые.
Улыбка Майи лучилась восторгом и счастьем, а глаз, ее взгляда я почему-то не помню.
Стройную фигуру удачно обтягивало простое, но изящное мини-платье. Лазурного цвета, оно прекрасно сочеталось с ее солнечно-русыми волосами.
- Наверное, вы здесь давно, раз все знаете? - спросила я, потому что нужно было с чего-то начать разговор.
- Что вы, совсем не все, - всплеснула даже руками Майя. - Я здесь четыре года.
- Майя у нас целительница, - важно представила Люда.
- Исцеляю не я, а, - Майя подняла взгляд к салатному фонарику, спускавшемуся над нами. - А я... я просто поверила и молюсь с верой об исцелении.
- Очень интересно, - в голосе Жанны, действительно, звучал самый неподдельный интерес. - А от каких болезней исцеляете?
- Не я... - повторила она. - От всех, но такого при мне, чтобы кто-то исцелился, я не знаю, от рака... вы же это хотели услышать? Такого не было, но нет ничего невозможного. Приходите к нам в субботу и сам увидите, как происходят исцеления, - подытожила Майя.
Люда с беспокойством следила за Жанной.
- Ну как вам у нас?
- Необычно, - сдержанно ответила Жанна.
- Да, у нас нет икон, колоколов, мы считаем, это все не нужно, а нужна только искренняя вера.
- Молодежи много у вас, - обвела Жанна взглядом зал.
- Не только молодежи, я, например, бывший партийный работник, всю свою прежнюю жизнь была атеисткой.
Жанна вздохнула.
- Думаешь о доме? - заволновалась Люда.
- Об Эле, - уточнила Жанна. - Она приходит к вам?
- Мы ее звали, - уклончиво ответила Люда. - Не все, как я, приходят каждую неделю, кто-то чаще, кто-то реже...
Людмила осеклась на полуслове, потому что на сцену поднялся бритоголовый плотный мужчина в ярко-красном галстуке. Он поприветствовал всех нас, широко улыбаясь и простирая к небу руки.
Максим стоял внизу перед ним и повторял каждое его движение, будто призывая собравшихся делать то же самое.
Речь, впрочем, была недолгой, и мужчина в красном галстуке уступил место какой-то рок-группе.
Я спросила у Майи, как она называется.
- Просто группа, - ответила девушка.
Просто рок-группа состояла из музыкантов разных возрастов. Совсем юный бас-гитарист, мужчина лет сорока пяти с соло-гитарой, за барабанной установкой дама лет тридцати с небольшим. Примерно столько же солистке - пышнотелой блондинке с несколько хищным лицом, но черты его красивы и правильны. Голос тоже красивый и сильный, но от него постоянно отвлекает внимание слишком устойчивый каблук батильонов. А может быть, я обратила на них внимание, потому что слишком старалась подмечать каждую деталь - существенную, и не очень. Почему-то эти каблуки и красный галстук одного из их, по-видимому, лидеров были важными чертами этой нестатичной картины. Иногда мне кажется, вся наша жизнь бесконечное гениальное полотно, пришедшее в непрерывное движение.
Такая ересь вертелась в моей голове, когда я обводила взглядом по контуру три высоких бело-голубых свечи на журнальном столике.
Их почему-то так и не зажгли.
На сцену снова вышел господин в красном галстуке.
Людмила сообщила нам полушепотом (почему-то восторженным), что он семь лет отсидел за разбой.
Раскаявшийся разбойник между тем призывал отрешиться от всех земных проблем, от насущных забот.
"От всего, что еще вас там волнует", - поймал мой приклеившийся к столику взгляд.
А потом на сцену снова вышла та же группа и снова исполнила те же песни, во всяком случае, одна из них точно уже звучала второй раз за утро.
Следующим выступал с проповедью какой-то мужчина с небольшой бородкой. Людмила шепотом сообщали нам, что он просто активный член общины, и что никому не возбраняется призывать к делам добра.
Он говорил о взаимоотношениях детей и родителей, сопровождая свой рассказ видеорядом с инфографикой, и ставил в пример всем кавказцев, почитающих отцов и матерей.
В проповеди время от времени проскальзывал один и тот же сюжет, как кто-то продал свой временный дом ради дома вечного и никогда ничуть не пожалел об этом, хотя это и не имело прямого отношения к теме.
- Сегодня мы видим среди нас новые лица, - остановился, не доходя до сцены, господин в красном галстуке. - И это замечательно, все не случайно в этом мире. Всему свое место и свое время. Давайте же возьмемся все вместе за руки и все вместе помолимся за них, пошлем им свою любовь, свои добрые пожелания.
Я сжала протянутые мне ладони - прохладные Майи и теплые Жанны...
- Отпусти, отпусти, отпусти, - услышала я горячий шепот Людмилы, обращенный к Жанне. - Вот оно, настоящее, вот оно!