На несколько ударов сердца твари замерли, прекратились шорохи, и стих перестук по плитам и полкам когтистых лап. В этот миг тишины пространственник услышал, как за дверью постепенно нарастает всё тот же жуткий шёпот, только доносится он уже с той стороны, откуда парень пришёл в это гнездо чудовищ. Видимо тот, кто живет в темноте коридора, возвращался. Совсем потеряв от страха голову, Ремир тихо заскулил. Шёпот резко приблизился к двери и затих. Кто-то стоял за ней и прислушивался. Как ни странно, мимики затаились, уставившись на створку. Даже «сундук» прекратил возиться на полу, и застыл. Правда, это продлилось недолго, и вот уже длинная лапа тянется над полом к ногам парня. Исполин счёл, что вставать необязательно, а добычу стоит оттащить подальше от двери.
Снова раздались отзвуки странного шелестящего голоса из коридора, он начал удаляться. Не совсем понимая, что делает, Ремир резко выкинул руку с алебардой в сторону двери и зацепил крюком за ручку. После чего дёрнул вниз, а потом толкнул древко как можно дальше от себя. Дверь со скрипом приоткрылась, и единственное оружие мага упало с грохотом на порог комнаты. А на ноге пространственника в этот миг сомкнулись длинные жёсткие пальцы. Горло мага сдавило от предчувствия, что через секунду его начнут жрать, ещё живого. Сипло втягивая сквозь сжатые зубы воздух, он схватил ближайших мимиков за отвратительные на ощупь лапы, и швырнул в вожака.
Взмыв в воздух, «ларчики» взвизгнули, и тут же шёпот, удаляющийся по коридору, устремился к приоткрытой двери. В щели мелькнули два огонька, которые без помех просочились в комнату. Но это не могли быть чьи-то глаза, поскольку никакой головы не было. Либо нечто, явившееся из мрака, было невидимым. Светящиеся искры мгновенно преодолели расстояние до мага, на один удар сердца зависли над ним, и Ремир с удивлением разглядел двух небольших крылатых фэйри. Которые тут же метнулись под потолок, осматривая замерших тварей и тихо переговариваясь между собой. Раздались те самые шелестящие голоса.
Испускающие сияние человечки были одеты в подобие доспехов из подогнанных пластин, которые плотно облегали фигуры. Каждого из воинов поддерживали в воздухе две пары лёгких прозрачных крыльев, таких же, как у стрекоз. И оба сжимали в руках луки, на оттянутые тетивы которых уже были наложены длинные стрелы. Тонкие, как спицы, снаряды стремительно прочертили воздух и пронзили ближайших к Ремиру мимиков. Тут же свистнули ещё две стрелы, которые впились в пальцы, сжимающие ногу незадачливого мага. Комнату огласил рёв, и пространственника швырнуло в сторону двери, больно приложив о стену возле проёма. Парень, задохнувшись от удара, тем не менее, схватил лежащую рядом алебарду и с трудом вздел себя на ноги.
Руки крылатых стрелков мелькали, стремительно опустошая свисающие с поясов колчаны, но «сундуку» маленькие снаряды были как булавочные уколы. Меткие выстрелы больше раздражали вожака, а «стол» вообще на них почти не реагировал. Но мелким мимикам хватало двух–трёх попаданий, чтобы уродцы переставали подавать признаки жизни. И всё же маг из Трёхлужья понимал, что скоро стрелы кончатся и тогда придётся туго. Заметив, что всё внимание тварей сосредоточилось на фэйри, он начал тихонько произносить заклинание, не отрывая взгляд от исполинского монстра. Широко разведя ладони, он резко хлопнул ими как раз тогда, когда взгляд огромных чёрных глаз «сундука» обратился на него.
Ремир выложился полностью, и вся надежда была на то, что мимикам было не до поглощения магии. Но, уже чувствуя, как подкашиваются ослабевшие ноги, он так и не видел результата. Впрочем… Монстр забеспокоился и широко раскрыл пасть, сделав шаг в сторону пространственника. Потом начал мотать головой. Попытался высунуть язык, но тот был, почти мгновенно, втянут обратно, располосованный на ремни об острые зубы. Сундукоголовый заорал, ещё шире раскрыв пасть, в которую тут же потоком воздуха засосало нескольких «ларчиков». Потом вдруг оторвало от пола бывший стол, который с рёвом впечатался в зев вожака и с хлопком исчез внутри, смятый в бесформенный ком. Через несколько ударов сердца самого исполина сжало в крошечный подрагивающий шарик плоти. В глазах Ремира потемнело, а пол резко устремился навстречу. И только мелькнуло яркой вспышкой светящееся облако, влетающее в приоткрытую дверь.
Очнулся парень от тычков трости под рёбра. С трудом приподняв веки, для чего потребовалось усилие, которого хватило бы, чтоб поднять пару вёдер с водой, он увидел прямо перед лицом сапоги из тончайшей кожи с богатой отделкой. Покосившись вниз, вдоль своего тела, он отметил наличие ещё одной пары сапог, более грубых и массивных, но тоже с великолепной отделкой. Именно возле них в пол упиралась трость, которая через секунду приподнялась и вновь впилась ему в бок. Следом раздался недовольный голос, принадлежавший мэтру Бельгорну.