Второй. Да лезь ты!
Первый. А я и не выше тебя, а длиннее. Помнишь, меня и в школе прозвали Длинным…
Второй. Тебя в школе прозвали Глистом.
Первый. Ну так имелось в виду, что я длинный, как глист.
Второй. Вовсе не это имелось в виду. Имелось в виду, что у тебя нельзя разобрать, где голова, а где… (Смеется.)
Первый. Ну наконец-то! Наконец к тебе вернулось чувство юмора. Чувство юмора — это главное, что мы привезли оттуда, Рельб. Верно? Здесь так шутить не умеют.
Первый. Куда им…
Первый (похлопав Второго по плечу). Ну я пошел?
Второй (подставляя спину). Счастливого пути!
Первый взбирается Второму на плечи, подтягивается на руках, садится на ребро чашки.
Первый. Ух, как тут жарко! Как в бане… (Нагибается.) Ах, черт возьми!
Второй. Что?
Первый. Хозяин отпил половину. Не достать. Придется сделать так… (Снимает пояс, привязывает к нему флягу, спускает флягу в чашку.) Ну вот! Теперь можно попытаться зачерпнуть. (Вглядываясь в даль.) Какой вид отсюда, Рельб!
Второй. Какой оттуда может быть вид?
Первый. Потрясающе! Знаешь, Рельб, отсюда виден край буфета. В нем стоят хрустальные бокалы. И вот лунный свет упал на них, и теперь они играют разноцветными огоньками. Ах, как красиво! Жаль, что ты не видишь этого… Безумно красиво, Рельб. Очень похоже на фейерверк. Помнишь, как у нас там под Новый год устраивали фейерверки? Хочешь, я помогу тебе подтянуться?
Второй. Вот еще.
Первый. Но я хочу, чтоб ты это увидел.
Второй. Делать мне нечего…
Первый. Когда Бетти выздоровеет, надо будет слазить с ней на буфет. Она так любит эти фейерверки…
Пауза. Некоторое время Первый сидит молча, глядя в сторону буфета, Второй, задумавшись, прохаживается у основания чашки.
Второй. Флим, можно я тебе задам один вопрос?
Первый. Конечно.
Второй. Тебе очень нравится моя жена?
Пауза.
Что ты молчишь?
Первый. Думаю, как ответить… Скажу «очень» — обидишься ты, скажу «не очень» — обидно для Бетти. Я не стану отвечать на твой вопрос, Рельб.
Второй. Ну хорошо. Сформулируем вопрос иначе: а ты хотел бы переспать с моей женой? Первый. Нет. Второй. Почему? Первый. Я очень уважаю тебя, Рельб.
Второй. И только поэтому?
Первый. А еще я слишком люблю Бетти, чтобы позволять о ней так говорить! (После паузы.) Извини.
Второй. Все правильно… За что сердиться? Ты сказал правду. Я никогда не сержусь на правду. Вот когда ты перед этим врал, что, мол, просто пришел сюда выпить чаю, это было противно. А на правду я не сержусь…
Пауза.
Первый. Я скоро уеду от вас, Рельб.
Второй. Куда это?
Первый. Пока не решил. Перееду в другой город.
Второй. Зачем?
Первый. Надо же как-то со всем этим кончать. Мы скитаемся вместе и только мучаем друг друга. Пора разрушить этот дурацкий треугольник. Я уеду.
Второй. Ты пропадешь один.
Первый. Найду какое-нибудь занятие. Все-таки я пианист, Рельб. Я хороший пианист.
Второй. Не говори ерунды. Ты видел здешние инструменты? Каждая клавиша как бревно. Как ты собираешься играть?
Первый. Ногами, Рельб! Я все продумал. Если быстро прыгать с клавиши на клавишу, то получается совсем неплохо.
Второй. Перестань! Ты серьезный музыкант и не должен опускаться до примитивных мотивчиков.
Первый. Кто здесь знает, что я серьезный музыкант?
Второй. Я знаю, Бетти знает…
Первый. Поэтому я и хочу от вас уехать.
Второй. Не говори ерунды! Унизительно прыгать с клавиши на клавишу, точно блоха. Ты — человек и не должен терять достоинства. Ты — мой друг, ты любишь мою жену. А главное — мы оттуда. Три нормальных человека в этой огромной, богом проклятой стране. Нам обязательно надо держаться друг друга. Не бросай нас, Флим!
Первый. Да, конечно, Рельб. Это у меня так… фантазии.
Второй. И приходи к нам.
Первый. Спасибо.
Второй. Всегда, когда хочешь. Даже когда тебя конкретно и не зовут.
Первый. Спасибо, Рельб. Ты очень добр.
Пауза.
Второй (вдруг обращает внимание на туфли Первого). Что это у тебя?
Первый (глядя в сторону буфета). Поразительно, как они светятся…
Второй. Что это, я тебя спрашиваю? (Показывает на туфли.)
Первый. О чем ты?
Второй. Что у тебя в ботинке? Внутри!
Первый (чуть смущен) Ну что ты пристал?
Второй. Ах ты сукин сын! Стельки! Огромные пробковые стельки! И потайные каблуки! Ах, мерзавец!
Первый. Кто дал тебе право оскорблять меня?