— К остальным у меня позже будут вопросы, советую не избегать встречи, я всех вас запомнил и найду в любом случае. А если кто-нибудь из вас соврал, вы сильно пожалеете об этом, из какого бы рода вы не были. Но ты Дарий, ты поедешь с нами.
— Валуа заметили южнее, — обратился он к инквизиторше, — если поторопимся, сможем перехватить его. Братья задержат его.
Она лишь кивнула скрипнув кожаными перчатками, сжав кулаки.
— Они не смогут, они умрут. — Тихо сказал я.
— Значит на то воля Всевидящего, в отличии от таких как ты, еретик, мы встречаем смерть с радостью, ибо нет ничего лучше, чем царствие Его. — Выпалили сестра Элиз схватив железной хваткой мое плечо, сдавив его до хруста костей.
На мое счастье, им было некогда. Инквизиторша схватив меня за плечо выволокла в коридор. Я лишь успел посмотреть на Элизабет, стрельнув глазами на свои сумки. С немой просьбой. Лизи была умной девочкой, она все поняла, лишь прикрыла глаза, подтверждая, что поняла. Причем сделала это так, если бы я не знал ее, подумал, что она просто моргнула когда встала с места.
— Брат Нестор. — Позвала она экзекутора привстав, он остановился, обернувшись уже в двери. — Дарий хороший человек.
Он не ответил, развернувшись пошел дальше, а за ним вышла остальная четверка ордена. Затем вытолкали меня и последней топая сапогами вышла инквизиторша.
— Дарий, мы вытащим тебя, — услышал я в спину последний голос.
На выходе из постоялого двора меня обшарили, забрав кинжал отчима. И нацепили эти проклятые кандалы, что блокируют магию. Но они не обыскивали меня полностью, лишь то, что снаружи. Так же сняв кольца и амулеты. Деревянный кругляш лицензии на котором выбит знак Всевидящего сорвали с ожесточением, ведь по их мнению я осквернял Его знак лишь тем, что носил. Меня посадили позади одного из дознавателей, его лошадь была спокойной, но даже она заволновалась почувствовав Полночь. Но он железной хваткой взял поводья и она успокоилась. И мы сорвались галопом, навстречу Валуа.
В Велэнс шла целая когорта инквизиции. Но в отряде, который выехал догонять Валуа было всего шесть десятков человек. Остальные шли следом, они даже в город еще не успели попасть, когда мы выехали. У нас на шесть десятков человек было десять магов если не считать меня. Выехали мы на легке, все вещи у них были лишь в седельных сумках. И скакали до ночи, останавливаясь лишь для того, чтобы дать лошадям передышку. Я и так то не очень любил лошадей, но после поездке на крупе, я их возненавидел. Отбив себе все, что только можно было. Во время редких передышек просто лежал на земле.
Я не знаю, зачем меня поволок за собой Нестор, думаю, он и сам этого не знал. Его как то спрашивала инквизиторша, которая оказалась крайне влиятельной особой. Но Нестор даже не глянув в мою сторону, ответил:
— Нет, я его доставлю ставку ордена. И там его казнят.
Со мной никто даже не разговаривал, да и времени особо не было для разговоров. Мы были постоянно в пути, а когда останавливались, я пытался прийти в себя после бешенной скачки. Кормежка была крайне простой, готовили брать ордена на всех. Или каша на воде, или картошка с вяленным мясом. Без всяких изысков.
И молитвы.
На рассвете и на закате обязательное условие молитва Отцу. Включая меня. Не то, чтобы я сильно был против. Но в свое время я пытался молится ему, прося о спасении, но был глух к моим мольбам. Зато его супруга мне благоволила. Но я решил, что хуже не будет. Я и так по уши в дерьме. А давать лишний повод фанатикам, помешанным на пытках, верх безумия.
Выглядел Нестор лет на сорок, но холодная печаль в его голубых ледышках глаз, и морщины тревог в уголках глаз и рта старили его намного сильнее. Они давно превратились в терновые венки разочарования. С последней нашей встречи он еще более похудел, сплошные кожа да кости, острые скулы и подбородок, волосы — грязная солома. Но несмотря ни на что, в Несторе ощущался огонь. Сила солнца дарованная Отцом. Это пламя грозило спалить тебя, если подойти слишком близко. Пищу экзекутор потреблял только чтобы продолжать служить, а пережевывал как будто с ненавистью, каждую минуту свободного времени проводил в молитве, прерываясь лишь время от времени, чтобы ударить себя ремнем по спине, а заговоришь с ним — будет пялиться не мигая словно ядовитая змея, пока не заткнешься. Но в тоже время от него исходила спокойная уверенность. Абсолютно непоколебимая вера. Он не нуждался в регалиях, смертном признании, он не хвалился службой или властью которой был наделен — ему хватало просто служить. И этой его смиренности можно было только позавидовать. В таком темпе мы шли три дня, на исходе третьих суток мы подошли к деревеньке, откуда послал весть отряд ордена. Что должен был задержать Валуа.