—…Дарий, думаю, тебе стоит пойти со мной, кажется, я кое-что нашла, вернее кое-кого…
Безымянная деревушка ставшая кладбищем, братской могилой и полем битвы одновременно была вытянутая, в виде овала. Хоть она и была и обнесена частоколом, но он был низкий и хлипкий, больше для виду. На серьезную осаду тут в принципе никто не рассчитывал. В конце концов сейчас было мирное время и мы находились в центральных королевствах. И самыми опасными тут были оголодавшие банды лесных разбойников, невесть как сумевшие пройти из герцогств мимо кордонов стражи костеродных. А уж тем более тут никто не рассчитывал на то, что придут кошмарные твари, которыми только непослушных детей пугают.
Когда я заходил сюда вчера ночью вместе с отрядом ордена, мы заходили с центральных ворот, вернее через их вырванные чудовищной силой обломки. Сейчас я вернулся с самого края, и просто перелез через этот частокол. Который был чуть выше человеческого роста. И перемахнуть через него не составило труда даже раненому. Центральная площадь с разоренной часовней и собственно куча сожжённых тел были с другого конца. Но там все выгорело, поэтому я туда не хотел сначала идти, да и изрядно воняло там, чего уж скрывать, но сейчас меня позвала Полночь целенаправленно. А в таких ситуациях она никогда не шутит. Постоянно язвит, иронизирует, но не шутит.
Поэтому кивнув ей я расшнуровал сверток, достав это странное, древнее оружие. Флавио я видел всего ничего, и рассматривать его было некогда, да и положа руку на сердце не очень то и хотел. От таких охота бежать куда подальше, а не рассматривать. Изначально, издали его оружие походило на странную, длинную шпагу. То сейчас держа в руках это оружие шпагой его назвать было крайне сложно.
Первое, что сильно бросалось в глаза — это рукоять. Рукоять неестественно длинной, как у бастарда, она была выполнена из кости, выполненная в виде трех странных созданий, полузмей-полулюдей, с человеческим торсом и переплетенными змеиными телами ниже пояса. Но вот лица у них были больше похожи на оскаленные морды летучих мышей. И каждый держал в зубах по кроваво-красному рубину, в котором горели, словно заключенные внутри искры. А держали они все вместе навершие, изображенное в виде помоста на котором восседал черный паук скрытница — символ Аа-ша-ках. Но только вместо брюшка у него был большой, темный, словно самая черная ночь искусно огранённый камень повторяющий форму паучьего тельца с такими же заключенными внутри искорками.
Как и рукоять, гарда была своеобразным произведением искусства. Выполненная в виде тонкой, ювелирной работы неизвестным мастером было запечатлено канувшее в веках сражение. Где люди и существа похожие на тех, какие были на рукояти сражаются с гротескными чудовищами и гигантами. Только теперь эти существа отличались. У них были ноги и крылья за спиной. И лезвие, самое странное из всего. Выполненное из странного, матово-черного метала, с явными прожилками из серебра. Самое лезвие было зачем-то скручено в спираль от гарды на одну треть клинка. Только потом начиналась чуть более широкая режущая часть, на которой на всей длине были выбиты тускло светящиеся алым колдовские-руны символы. Даже издали, кинув первый беглый взгляд на это чудовище в облике прекрасного юноши мой глаз сразу зацепился за его оружие. Да и тогда просто не было времени все рассматривать. Но теперь, когда оно лежало передо мной. Все внимательно разглядев я только и смог, что языком цыкнуть восхищенно.
Оружие пришедшее из глубины веков и достойное королей.
Орден Искупления, инквизиция, да и сам Нестор в частности теперь носом землю рыть будут, восстанавливая репутацию. Они будут за мной гоняться чисто из принципа. Мало того, что сам еретик некромант и убийца, так и еще и такое оскорбление нанес. Сам сбежал и древний артефакт из под носа спер.
— Уу-у-х. Какая красота, — только и смог выдохнуть я, когда все эти мысли галопом со скоростью лучших атрийских скакунов промчались в голове.
Машинально, я взял его в руки, рассматривая. Левая рука меня была сломана, хоть после наложенных заклинаний она меньше болела, тревожить ее было не желательно. Так что я аккуратно взял его в и провел легонько пальцами правой руки по лезвию. Не знаю, было ли это проведение, толи наваждение. Но я сделал то, что сделал. Естественно я порезался. Клинок был бритвенно острым.