— В самом деле? Ты реально будешь мне такое рассказывать? Но я не прошу вас вернуть его таким, как вы. Я прошу каплю крови вампира. Только одна капля, предоставленная добровольно. — Джейн посмотрела на Майкла. — Ты сделаешь это?
— Майкл, нет! — говорил целый хор, включая Шейна, но было уже слишком поздно. Клыки Майкла удлинились, острые и опасные. Он порезал палец, прежде чем она успела закончить предложение, и протянул его. Одна капля упала на пол между ними.
Затем Джейн протянула ладонь, и вторая капля попала ей на кожу. Она сжала руку в кулак, и на секунду она снова выглядела как древняя старуха. Потом как очень молодая девушка, юная и невинная. Затем вернулась к ее нынешней — ложной — форме.
— Спасибо, — сказала она.
— Что ты натворил, мальчик? — крикнул Оливер, но было уже слишком поздно; Джейн там больше не было. Ушла в шепоте теней. — Ведьмы — лгуньи! И она ничем не отличается!
— Сожги кофейню, — приказала Амелия. Ее лицо стало совершенно белым. — Сожги ее. Немедленно.
* * *
Шейн добрался до кофейни, когда появились первые языки пламени.
Амелия стояла под навесом Common Grounds вместе с Оливером.
— Черт, — сказал Шейн и достал свой мобильный телефон. Набрал номер пожарной части. Учитывая, какие они медлительные, это, вероятно, не принесет пользы, но он должен был по крайней мере попытаться.
— Шейн, — позвала Клэр. Она все еще держала Кэрри, которая снова уснула, и инстинктивно прикрывала голову ребенка, наблюдая, как горит здание. — Боже мой, она внутри?
— Молюсь небесам, что да, — сказала Амелия. — Последнее, что нам нужно, — это мстительная ведьма в Морганвилле, наделенная даром крови вампира. Она могла сделать что угодно. Поднять мертвых из могил. Заполонить наши улицы демонами. Проклянуть каждого из нас ужасной чумой… — ее голос стих, и Шейн повернулся, чтобы узнать, куда она смотрела.
Джейн Пенуэлл вышла из огня. Она горела, но нетерпеливое прикосновение ее рук к узкому розовому платью затушило его, и она остановилась посреди улицы. В ее руке была одна из этих гигантских кофейных кружек.
— Я могу сделать все это, — согласилась она, словно все слышала. — И любой город, который с радостью принимает пиявок как вы, несомненно должен страдать. Но я здесь не ради мести, я уже говорила. Я здесь для этого.
Она вылила чашку на дорогу. Густой черный поток жидкости, который даже на расстоянии двадцати футов пах как кофе, но не являлся им. Он обрушился на улицу толстыми каплями… собравшимися в лужу.
И она все увеличивалась.
— Клэр, — сказал Шейн, — может, тебе лучше уйти.
Она отступила на пару шагов, но его дама сердца никогда не убегала, не от драки. Даже когда у нее был ребенок, которого нужно защищать. В такой ситуации тем более.
Лужа растекалась маслянистым мерцающим кругом, а затем внезапно начала сужаться.
Она преобразовалась в черные веревки, похожие на виноградные лозы, которые обвивали друг друга, все выше и выше. По колено, затем по пояс. Затем до уровня плеч Шейна.
Грубый человеческий облик, черный и переливающийся на поверхности.
Затем он стал серым и жестким, как незаконченная статуя.
Джейн прошептала:
— Маллеус, — и на поверхности образовались трещины. Они растянулись паутинкой, затем существо шагнуло к ней, и серая каменистая поверхность распалась и осыпалась пылью на улицу.
Голый мужчина упал в объятия Джейн, и она крепко обняла его. Она прошептала еще одно слово, и вокруг него образовалась одежда — черные штаны и куртка.
Он выглядел как Майкл. На самом деле был его идеальной копией.
— Господи, — выдохнул Шейн. — Что, черт возьми, ты сделала?
— Это только начальная форма. Вскоре он будет выглядеть по-другому, — сказала Джейн. — Я благодарю вас, господин Майкл Гласс, за заимствование вашей крови. Джонатан обретет свое лицо, и мы вас больше не побеспокоим.
Двойник Майкла повернулся и посмотрел на него… но это были не глаза Майка. Они были черными, а не голубыми, и они действительно тревожили, будучи на лице друга.
— Что это за место? — И голос тоже не Майкла.
— Неважно, — сказала Джейн. — За исключением того, что вернуло тебя ко мне.
Джон — по крайней мере, так предположил Шейн — обхватил Джейн руками.
— Ты вернула меня. Ты и я, любовь моя. Наконец-то.
— Наконец-то, — сказала она и улыбнулась. — Спустя столько времени. Мне жаль, что таким образом. Но я никогда не смогу вернуть невинную человеческую душу.
— Понимаю. — Его лицо менялось. Теперь он меньше походил на Майкла; квадратное лицо с острым подбородком, умные темные глаза. Волосы становятся темными, густыми и длинными. — Оставь вампиров в их пыли и отчаянии. Мы можем завладеть миром, если хочешь.
— Любовь моя, я хотела только тебя. Не целый мир. Никогда не хотела.
— И я твой, — ответил он и поцеловал ее. — Навсегда.
Шейн понял, что он все еще менялся. Теперь он не был человеком. Его кожа покраснела. У него выросли рога. И кожистые крылья, шелестевшие как осенние листья. У Шейна пересохло во рту, и он хотел этого не знать. Отчаянно. Потому что, когда дьявол посмотрел на него, его глаза были человеческими.
— Он демон, — сказала Амелия. — Ты призвала демона.
— Это был единственный способ вернуть Джонатана ко мне. Он мой демон, — ответила Джейн. — Не твой. И мы вас больше не побеспокоим. — Она вздохнула и вошла в объятия демона. Положила голову ему на грудь. — Лучше царствовать в аду, чем служить на небесах. Забери нас домой, любовь моя.
Тогда огонь, бушевавший в «Темном вареве», превратился в кружащийся торнадо, выскочил на улицу и поглотил их обоих в самый центр. Это продолжалось всего несколько секунд, а потом просто… пропало.
Остались только дрейфующий пепел и куча обугленных костей.
Тишина. Обшивка кафе «Темное варево» сгорела и почернела. Пустынный ветер подхватил пепел и подул Шейну в лицо, он кашлянул и попытался выплюнуть горечь.
— Туда ей и дорога, — сказал Оливер, повернулся и вернулся в Common Grounds. Перевернул знак с ЗАКРЫТО на ОТКРЫТО.
— Что здесь произошло? — спросил Шейн свою жену. Клэр покачала головой. — Что… Что мы только что видели?
— Ведьма призвала своего мертвого мужа, который превратился в демона и забрал ее в ад?
— Ага. Это?
— Возможно, нет?
— Ладно. — Он чувствовал себя уставшим. Измученным, на самом деле. — Просто еще один чертов день в Морганвилле.
— Даже для Морганвилля это было странно. — Она взяла его за руку и посмотрела ему в лицо. Он поцеловал ее. Это было импульсивно, и ее губы были на вкус как прохладная, сладкая вода. Убежище в безумии, всегда. — Хочешь кофе?
Он вздрогнул.
— Я больше не буду пить кофе. Наверное, никогда.
— Утром заговоришь по-другому. — Она внимательно посмотрела на него. — Отвези меня домой, Шейн.
Когда горячий пустынный ветер всколыхнул кости и пепел, и, наконец, прибыли пожарные, они вернулись в дом, в котором они жили с Майклом и Евой.
Дом.
В тот вечер, когда Шейн лежал без сна, вспоминая больное чувство одержимости Джейн Пенуэлл, он также вспомнил, что она чувствовала. Она оставила часть этого с ним. Сожаление. Потеря. Печаль. Ярость.
Он надеялся, что это пройдет. Но почему-то он думал, что теперь это всегда будет частью него.
— Надеюсь, ты нашла свой дом, — прошептал он ей в темноте.
Он был очень счастлив, что темнота не ответила.