У нас не было секса прошлой ночью. У нас уже был секс, так что я знаю, что я чувствую там внизу после этого. Я чувствую боль. Припухлость. Но сейчас я ничего этого не чувствую, так что у меня определенно не было члена Доминика внутри прошлой ночью.
Я ценю, что мы не сделали этого, когда оба были совершенно пьяны. Но если Дом тоже чувствует себя лучше, то мы это изменим.
Я протягиваю левую руку, чтобы открыть стеклянную дверь душевой кабины. Но вместо того, чтобы беззвучно коснуться металлической ручки, моя рука касается ее со звоном.
Я отдергиваю руку и смотрю на свою ладонь.
Здесь слабое освещение, но нельзя не заметить толстую золотую полоску на нижней стороне моего безымянного пальца.
Я смотрю на него.
Три вдоха я смотрю на руку.
Кольцо на моем безымянном пальце.
Мой следующий вдох прерывистый, и я медленно вращаю рукой.
Следующий вдох полностью останавливается.
На меня смотрит гигантский круглый бриллиант.
Его…
Я задыхаюсь при следующем вдохе.
Это так красиво.
Потрясающе. Красиво.
В широкую полосу инкрустирован ряд бриллиантов, подчеркивающих крупный камень.
«О, Боже», — шепчу я.
Я поднимаю правую руку, чтобы коснуться бриллианта.
«О, Боже!» — на этот раз говорю я громче.
Потому что я замужем.
Я замужем за Домиником.
ГЛАВА 12
Вэл
Одетая только в черную рубашку на пуговицах, которую я нашла висящей в ванной, я распахиваю дверь; мои высушенные полотенцем волосы уже пропитывают хлопчатобумажную рубашку.
Дом все еще в постели, но теперь он лежит на спине, откинувшись на кучу подушек, заложив руки за голову, одеяло на бедрах и выставив напоказ свой голый торс.
Мой рот открывается и закрывается.
Насколько этот человек реален?
Мышцы живота Дома напрягаются, как будто мой взгляд действует на него, как прикосновение, и я заставляю свой взгляд подниматься по его телу.
Я снова открываю рот, но не знаю, что сказать.
Здесь и там есть крошечные кусочки, всего лишь секунды, воспоминаний.
Помню, как мы где-то стояли с Домом.
Помню, как я к нему прижалась. Но неужели мы на самом деле…?
Дом поднимает брови и поднимает одну из своих рук. Левую руку. Которую он держит перед собой, показывая мне толстое золотое кольцо, обвивающее его безымянный палец.
Я дрожащей рукой поднимаю руку, обращенную к нему ромбом.
«Мы поженились», — пропищала я.
«Мы поженились». Доминик, как всегда спокойный, кивает головой на мою руку. «По крайней мере, мы сделали это со стилем».
Я переворачиваю руку обратно, чтобы видеть блестящую сторону. «Я…» — из меня вырывается смех. «Мы серьезно это сделали?»
«Мы серьезно это сделали».
Мой взгляд мечется между моим бриллиантом и моим… мужем. Моим новоиспеченным мужем, который кажется слишком спокойным.
Я опускаю руку. «Как это произошло?»
«Если память не изменяет, то всего в нескольких дверях от тайского ресторана, где мы были, есть часовня». Он пожимает плечом. «Полагаю, выпивка, разговоры о семье и хороших женщинах могли заставить нас вести себя немного опрометчиво».
«Немного?!» Паника сквозит в моих словах. «Доминик, мы поженились ».
Он ухмыляется. «Да, мы это сделали. А теперь иди сюда, жена».
«Доминик, мне нужно, чтобы ты был серьезен».
«Я абсолютно серьезен, Ангел. А теперь иди сюда, чтобы мы могли поговорить лицом к лицу». Дом откидывает одеяло, чтобы сесть. И у меня пересыхает во рту.
Он в боксерах. Только в боксерах. Но они задрались.
И милый Иисус… Его бедра.
Я знала, что они будут сильными и мускулистыми, но видеть их — это не то же самое, что сидеть на них. Потому что они еще и татуированы.
Его сочные бедра покрыты татуировками.
Я задавалась вопросом, насколько глубоко доходили татуировки Доминика. И теперь я знаю.
Они идут до самого низа.
Из-под его трусов-боксеров виднеются еще больше символов и узоров, которые опоясывают его ноги до щиколоток.
Доминик похлопывает по пустому месту на матрасе, и я открываю от него взгляд.
Кровать едва ли кажется безопасной территорией, особенно с таким взглядом, но мои ноги холодеют. И я, может, немного сумасшедшая, но я не умерла.
Я еще раз смотрю на свое кольцо, затем иду к кровати.
Я осторожна, когда сажусь, опуская переднюю часть его рубашки вниз, когда я сижу, скрестив ноги, лицом к нему. Длина достаточная, чтобы скрыть тот факт, что на мне нет нижнего белья.