— Вот так, — отец прижимает меня к себе, приставляя к моей голове автомат. — Прикажи им сдаться.
— Я не управляю ими. Стана проси, — рявкает Томас.
«Слушай меня, Флорина».
«Убей его».
«Слушай. Когда я моргну, бей его в затылок…»
— Прикажи им отступить, Томас! — орёт отец.
Мы выиграли, он боится. Мы выиграли.
Я смотрю на Томаса, и тот улыбается.
— Хорошо.
Томас медленно моргает, и я собираю все свои силы. Он открывает рот, я отодвигаюсь вперёд настолько, насколько могу. Удар затылком в лицо отца отдаётся в моей черепной коробке приличной трещиной. Кровь начинает кипеть в голове. Виски взрывает болью. Крик отца за спиной оглушает меня.
Томас срывается с места, когда отец ослабевает хватку на мне. Меня швыряет в сторону, и я лечу, наблюдая за тем, как Томас обхватывает талию отца и таранит его.
«Я люблю тебя. Всегда. Навечно. Твой».
— Томас! — крик боли смешивается с ударом моего тела о дерево, а Томас и отец вместе падают с обрыва прямо в озеро.
Шум в моей голове усиливается. Острая боль превращает мою кровь в осколки. Она словно становится ледяной и рвёт мои вены.
Всё внезапно стихает.
Мы выиграли, но какой ценой?
— Томас… Томас, — я, подтягиваясь, ползу по земле. Моя голова болит настолько, что я не прочь в неё выстрелить. Но это всё не важно. Вся физическая боль уходит на второй план, когда моё сердце умирает. Медленно и чётко. Умирает, потеряв своего возлюбленного.
— Томас…
Я доползаю до края и смотрю на тихую, грязную гладь вонючего озера.
— Томас! — мой крик раздаётся в полной тишине.
Мне никто не отвечает. Никто.
Томас вместе с моим отцом упал в озеро, которое заперло их там навечно.
Эпилог
Терять любимых это самое страшное, что может случиться с любым из нас в жизни. Не важно, вампир ты или же человек. Понимать, что больше никогда не коснёшься… никогда не услышишь его голос… никогда… вот оно, это слово «никогда»… агония и пустота внутри. Первые секунды это непонимание. Ты можешь даже рассмеяться, потому что твой мозг не готов к такому. Ты не готова. Ведь ты считала, что всё получится. Ты находила сотню аргументов, что такого просто не может быть. А как тихо! Ты когда-нибудь задумывался, как же тихо становится после потери. Тихо настолько, что кажется, это было выдумкой твоей больной фантазии. Тихо… словно ничего не произошло, словно никто не превратился лишь в воспоминание. И в этой тишине ты слышишь себя. Страшно то, что ты слышишь себя только тогда, когда становится уже поздно и тихо. Думаю, что каждый из нас отдал бы всё, заплатил бы любую цену за то, чтобы вернуть хотя бы на пару минут… да боже, кому я вру. Пары минут никогда не достаточно. Пары минут не хватит. Нужна вся жизнь. Нужна каждая минута, каждая секунда и каждый вздох. Но ничего не будет больше. Ничего. Это прошлое.
Стук в дверь отрывает меня от наблюдения за воробьём, гуляющим по перилам на балконе.
— Да? — Я, не оборачиваясь, продолжаю смотреть на зелёную лужайку заднего двора.
— Ваше Величество, все собрались. Все ждут вас, — сообщает Михей.
— Спасибо. Пусть начинают. Я подойду через пять минут, — отвечаю ему.
— Хорошо.
Дверь мягко закрывается, и я делаю глубокий вдох. Прикладываю руку к сердцу и слышу равномерный стук.
— Прощай. Я буду всегда любить тебя. И я никогда тебя не забуду. Мы когда-нибудь встретимся, — целую свою ладонь и отправляю поцелуй в небо, окрашенное в красновато-оранжевые краски заката.
Поправив платье и корону, я выхожу из спальни и иду по коридору. Одна. Теперь одна. Ткань шуршит при каждом моём шаге. Серьги качаются. И всё так спокойно, словно два месяца назад мы не пережили страшное и болезненное время. Какой ценой?
— Ваше Величество, — Стан склоняется в глубоком поклоне передо мной.
— Князь Моциону, — я улыбаюсь ему, и друг тоже отвечает улыбкой. На его лице не осталось ни шрама, ни единого напоминания о том, что он пережил серьёзную битву и героически выстоял, разбив врага. Ни единого напоминания, что его руки были по локоть в крови, он потерял отца, узнал о том, что я его сестра, и выжил. Ни единого. Вот это и страшно. У людей хотя бы шрамы остаются, чтобы напоминать им о том, что всё было не зря. У нас же ничего. Идеальная кожа. Идеальное платье. Идеальная корона.
Звучит торжественная музыка, и двойные двери открываются. Стан первым идёт по проходу к трону, одиноко стоящему впереди. Только один трон. Лишь один…
Томас… как жаль, что не видишь этого. Тебе бы понравилось.
Я дёргаю головой, слыша, как толпа вампиров, которых мы оставили в живых, приветствует своего героя. Конечно, мы не оставили в секрете то, что случилось с нами. Поэтому сегодня на празднике победы среди нас двенадцать глав кланов оборотней, которые изъявили желание тоже стать частью одной большой семьи. Это для нас высшая награда.