Что мне делать? Я понятия теперь не имею. Я только вроде бы убедилась в том, что Томас не так плох, и вот… взрыв. Очередные обломки. Очередное мучение. Здесь точно никому нельзя верить. Никому. Но, господи, я не в силах принять факт того, что Гела может вернуться. Я просто… в ужасе. И мне страшно. Эта женщина предала меня. Она приставала к Стану. Она спала со всеми моими братьями и с моим отцом. Она шлюха. Да, мои розовые очки спали, а память у вампиров идеальная. Я просто не хотела видеть правду. Я обеляла честь отца и братьев у себя в голове. Я обманывала себя и сейчас чётко вспоминаю моменты, которые предпочла забыть и игнорировала их, только бы не было больно снова. Так почему же всё-таки так больно?
Глава 19
Вампиры всегда были и будут отличными манипуляторами, и у них всегда есть, чем и кем манипулировать, чтобы добиться своего. Зачастую есть. Но есть Радимил, который вряд ли расстроится, если потеряет сына или дочь. Насколько я знаю, он даже никогда не был женат. Он всегда предохранялся, и эти дети… ну, это было ему выгодно. Вот им сложно манипулировать. Всё, что у него есть — это его жизнь. Она ему нужна, чтобы увидеть то, во что выльются его поступки. Что касается Соломона или Наимы, то они такие же. Наима так, вообще, никому не нужна. Она здесь, как бесплатный унитаз, потому что никто её не уважает. Норман, он меня совсем не беспокоит. Он оборотень. А оборотни, скажем так, имеют одну цель в жизни — создать стаю и наплодить мелких щеночков. Томас. Здесь стало всё сложно. Не описать, мой друг, что сейчас творится у меня внутри. Это и ярость, и недоверие, и сомнения, и страх, и отчаяние, и вообще очень много эмоций. Даже сущность не прощает предательства. Да-да, я помню, что она обожает Томаса, но сейчас она зла. Сущность не прощает измен. А для неё то, что сделал Томас и скрыл от меня, является именно изменой. Сущность эгоистична и не терпит соперничества.
Но разве такое возможно? Я точно помню, что съела сердце Гелы. Давилась, плакала и ела его. И я дура, слишком чувствительна и доверчива. Это во мне бесит. Я же не разрубила её, как сделала это с её мужем. Просто оставила её там без сердца, посчитав, что этого достаточно, чтобы она умерла навсегда. Я понятия не имела, кто она такая на самом деле и что она может. Господи, Рома всегда учил меня доводить дело до конца. Конечно, это касалось охоты или рыбалки, но сама суть. Я ушла. Просто ушла, чёрт возьми, я не увидела, как горит её тело, не убедилась в том, что все там мертвы. Выходит, что и мой отец, действительно, может быть жив. Где-то жив. Если Радимил вытащил тело Гелы, то он мог найти и останки моего отца, верно? Но… здесь какая-то нестыковка. Я сама собирала всю свою семью по кусочкам. И там был скелет моего отца. Он был там! Так что это очередная ложь Томаса. Чёрт, я же опять ему поверила. Как долго я буду такой дурой, а?
— Что ты здесь делаешь? — резко раздавшийся голос Томаса у меня за спиной, возвращает меня в дрянной мир, в котором меня окружают одни предатели.
— Не твоего ума дело, — огрызаюсь и направляюсь к себе, чувствуя, что Томас следует за мной по пятам. Не знаю, как себя вести. Я не доверяю Томасу, поэтому у меня есть куча причин, чтобы просто послать его к чёрту. Но это будет крайне необдуманно и глупо. Раз он играет со мной, то и я могу делать это же и с ним. Если он так легко предаёт, то и я могу так же. Даже если моя совесть потом сгрызёт меня заживо, то всё равно я могу. Это лишь защита своей жизни и остальных.
Когда мы оба оказываемся в спальне, то Томас хватает меня за руку, чтобы остановить, и его взгляд теплеет. Лживый кусок дерьма. Я хочу допускать вариант лжи Соломона, но я… я не знаю. Просто не знаю.
— Что? — беззвучно спрашиваю его.
— У тебя всё в порядке? — так же спрашивая, Томас склоняет голову набок, изучая моё лицо.
Мне очень хочется наорать на него, врезать по его мерзкой морде и высказать всё, что я думаю о нём. Он же знал о том, что натворила Гела. Я рассказала ему, но нет… это просто его мать. У Догаров в крови изводить Монтеану.
— Нормально. Я в душ, — произношу и вырываю свою руку, показывая, что не собираюсь так просто принимать всё, да и хочу немного побыть одна. Мне нужно подумать.
Томас делает шаг в сторону душа, видимо, рассчитывая принять его вместе со мной. У него всё так просто. Ненавижу свои гадкие мысли. Ненавижу то, что у меня миллион подозрений, и я не в силах сопротивляться своей обиде и боли, рвущимся изнутри.
— Одна, — отрезаю я и убегаю в ванную комнату.
Включив душ, долго стою под водой, обдумывая происходящее. Это чертовски сложная ситуация. Если бы Рома был жив, он бы подсказал мне, что делать. Но Рома нет, Стан сбежал или находится у кого-то из них в заложниках. Хотя я бы ощутила опасность, грозящую Стану. Я вернула свою сущность, а ей тоже очень нравился Стан. Она ему доверяла. Она приняла его в свой ковин и создала с ним семью. Я никогда этому не сопротивлялась, а вот Гела… с Гелой было труднее. Я приняла её своим умом, ранеными чувствами и одиночеством. Моя сущность её не принимала, ей нравилось наблюдать за страданиями Гелы, а также понравилось убивать её. Господи, она же не может вернуться, правда?