Поднимаю взгляд на Томаса и вижу печаль в его глазах. Он накрывает мою руку с подвеской и прижимается к моему лбу своим.
— Я люблю тебя. Я люблю… так сильно. Прости, что я люблю. Прости, — бормочет он.
Я закрываю глаза, позволяя слезам катиться по моим щекам. Мы так и стоим вдвоём в церкви, переживая каждый свою боль.
Свечи шипят. Где-то вдалеке можно услышать звуки музыки и разговоры.
Но сейчас важно то, что мы здесь. Мы одни и можем быть собой. Я нахожу вторую руку Томаса и сжимаю её.
Не знаю, может быть, я тоже люблю его, поэтому мне так больно. Больно от этой сухости вокруг, от невозможности быть честными на людях. Больно, оттого что у нас есть лишь страх довериться и обжечься. Больно, оттого что мы изначально были настроены друг против друга. Больно, оттого что… наши сердца изранены настолько, что в них не осталось уже живого места. Больно, оттого что любовь для нас — это страдания. Больно, оттого что вот здесь мы вдвоём, и это лишь несколько минут против часов противостояния, жестокости и воспоминаний.
Больно… больно любить друг друга. Больно…
Глава 23
Я никогда не была на коронации вампиров, потому что мой отец сам себя короновал и прописал целый свод правил, как сделать это правильно. Читала ли я его? Нет, конечно. Хотелось ли мне? Абсолютно нет. Думала ли я, что мне самой придётся короновать вампира и сделать его королём всех вампиров? Точно нет. В общем, помимо моего разбитого, подавленного и унылого настроения, а также боли, которая терзает каждую частичку тела, я должна сейчас короновать Томаса в тронном зале своей семьи. Это дерьмовый зал.
Мы входим с Томасом в зал рука об руку. Моя рука лежит на сгибе его локтя. Как только мы вышли из церкви, Томас снова отдалился от меня, стал холодным и грубым. Да, я убеждаю себя в том, что так нужно, жизненно необходимо. Но… но мне противно. Словно в Томасе живёт два вампира, хотя это так и есть. Есть тёмная сторона и светлая. Нужен баланс. Но он явно находится не в балансе, как и я. Тем не менее мы проходим мимо вампиров, приветствующих нас по обе стороны. Они выстроились живым коридором, провожая нас к возвышению, на котором располагаются два трона, принадлежащие Монтеану. На каждом из тронов выбит герб Монтеану, и они украшены драгоценными камнями. Троны сейчас переливаются в свете свечей, а я запомнила их пыльными и старыми. Этот зал когда-то был мрачным и мёртвым, сейчас он яркий, чистый и украшен цветами.
Отпускаю руку Томаса и поднимаюсь на возвышение. По правилам нельзя никому без разрешения короля или королевы подниматься на возвышение, на котором стоят троны. Мне можно, я же как бы уже королева Монтеану.
Все замирают. Наступает идеальная тишина. Я смотрю вперёд и распрямляю плечи. Я королева, чёрт возьми.
— Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы заполнить пробелы в истории и создать новое будущее, — громко произношу я и перевожу взгляд на Томаса. — Перед тем как я разделю власть с Томасом Догаром, он должен доказать, что достоин быть королём.
По залу проносится удивлённый возглас и кое-где даже возмущённый.
— Я, Флорина Русо Монтеану, разрешаю задать пять любых вопросов Томасу о методах и планах его правления. Если они удовлетворят вас, то я начну обряд посвящения, — добавляю я. — Вы можете приступать.
Сделав шаг назад, наблюдаю за залом, наполненном вампирами. Их лица выражают просто невероятную смесь озадаченности, страха и непонимания.
— Я задам первый вопрос, — говорит Соломон и выходит вперёд.
Радимил шипит на него, пытаясь вернуть его обратно в толпу, но Соломон дёргает плечом, и его едкий взгляд останавливается на Томасе.
— Я слушаю, — спокойно реагирует Томас.
— Ты убил вампиров, которые помогли нам добраться сюда и обрести власть над кланом Монтеану. Ты убил верных тебе вампиров, Томас. Многие из нас возмущены твоим единоличным решением, — по залу пролетает одобрительный гул. — Какую гарантию ты можешь дать любому из нас, что под твоим правлением, нам не нужно будет переживать за свои жизни? Ведь по твоей новой логике, мы все предатели. Мы создали свой клан, отреклись от Монтеану. Мы боролись с ними и выиграли. А теперь ты стал Монтеану, значит, мы твои враги.
Приподнимаю уголок губ в насмешке. Да, Соломон сразу пошёл с козырей, а вот Радимил всем своим видом обещает наказать меня. Пусть только рискнёт, старый ублюдок.
— Хороший вопрос, Соломон, — улыбается Томас. — Но ты ошибаешься. Женившись на Монтеану, я не стал Монтеану. Я лишь временно взял имя прошлого правителя, пока мы не придём к общему решению с моей женой насчёт нового имени нашего великого рода. В моих венах течёт кровь Догаров, а не Монтеану. Я Догар. Я родился Догаром и умру Догаром. А насчёт показательного убийства, хм… что ж, кто из вас даст гарантии мне, что в будущем никогда не будет противиться моим приказам? Кто даст гарантии в том, что каждый из вас будет мне верен и не решит меня свергнуть? Кто из вас даст мне гарантии, что уже не помышлял о предательстве и побеге из моего клана?