Вот и сейчас, поднявшись из-за парт, мальчики поправили рубашки, а девочки критически осмотрели друг друга.
– Садитесь! – кивнула классу Галина Никитична. – Мы с Клавдией Львовной вынуждены вас задержать. Произошло неприятное событие…
И учительница рассказала, как, раскрыв сегодня классный журнал, чтобы проставить оценки в табеле, она обнаружила против фамилии Прахова переправленную отметку.
– Клавдия Львовна уверяет, что она поставила Алеше тройку с минусом. Но тройка почему-то превратилась в пятерку.
– Может быть, это моя вина, что я оставила классный журнал на столе? – строго взглянув на ребят, спросила Клавдия Львовна. – Скажите об этом прямо. Я тогда буду с восьмым классом настороже.
Все головы повернулись к Алеше.
– Объясни, Прахов! – потребовал Митя.
Алеша кинул быстрый взгляд на Кораблева. Тот со скучающим видом смотрел в окно.
«Этот не выдаст, а больше некому…» – подумал Алеша и принялся уверять всех, что он ничего про отметку не знает. Наверное, кто-нибудь назло проделал с ним такую шутку.
– Кто бы ни сделал, но это недостойно наших школьников, тем более завтрашних комсомольцев, – печально сказала Клавдия Львовна. – Я ведь так привыкла верить вам…
Восьмиклассники растерялись. Переправить отметку-это редкий, почти небывалый случай в истории школы.
Костя кинул на Алешу грозный взгляд:
– Смотри, Прахов, если что было – лучше сейчас признавайся!
– Да что вы! – взмолился Алеша, ударив себя кулаком в грудь. – Разве ж я… Знать ничего не знаю!
Катя пристально поглядела на него и покачала головой: уж кто-кто, а она-то знала своего братца! Если он стучит в грудь кулаком – значит, дело нечисто.
– Алеша, не клянись! – вполголоса сказала сестра. – Скажи по-честному.
– Все равно мы дознаемся, – буркнул Паша, а Вася Новоселов показал Прахову из-под парты кулак.
Глаза Алеши забегали по сторонам: хотя бы один сочувствующий кивок или взгляд!
– Ладно, скажу… – шмыгнул он носом. – Ну, переправил. Сам не знаю, как это получилось…
– Алеха ты, Алеха! – вздохнула Катя. – Когда же у тебя ума прибавится?
Поступок Алеши обсуждали горячо и долго. Было произнесено немало горьких слов, и большинство восьмиклассников сошлись на том, что Прахову еще рано вступать в комсомол.
После собрания Костя задержал в классе членов школьной бригады и предложил раз и навсегда решить вопрос об Алеше:
– Мы над ним бились немало, а он ни с места… Весь класс опозорил… и нашу бригаду!
– Что ты предлагаешь? – спросил Митя.
– Исключить из школьной бригады… Не будет от него проку!
– Сильно сказано! – поежился Паша. – Ты гни дубок, да не ломай.
– Погоди, Костя, не пори горячку! – вмешался Митя. – Ребят в бригаду кто подбил? Ты сам. Значит, тяни их, поднимай. А ты сразу – долой, навылет. Это дело нехитрое.
– Так мы по-всякому к нему подходили, – взмолился Костя.
– Значит, не с того краю зашли… – Митя обратился к Алеше: – У тебя по каким предметам больше всего не ладится?
– По русскому и математике.
– Кто по русскому возьмется ему помочь? – спросил Митя у ребят.
– Я могу, – сказал Сема Ушков. – А по математике Ручьеву можно поручить.
– Вот и ладно! – подхватил Митя. – Считай, Костя, что это тебе первое задание от комсомола. Вытяни Прахова по математике.
– Я?.. Прахова?.. – обомлел Костя. – Да он же шут гороховый… Мы с ним на первом уроке сцепимся.
– Отказываешься, значит? Давайте тогда Кораблева попросим.
Костя прикусил губу:
– Ну уж нет… Без него обойдемся!
– Вот так-то лучше! – засмеялся Митя. – А заодно и против шута ополчись… Согласны, ребята, с таким заданием Ручьеву?
– Принято! Единогласно! – сказал Паша.
Костя только головой покачал…
Домой Алеша возвращался вместе с Катей и Варей.
Он шел мимо палисадников и время от времени с досадой колотил палкой по стволам берез.
– Не тронь березы: они не виноваты! – прикрикнула на него сестра. – Докатился, дошел до ручки! Сам себе дорожку в комсомол закрыл. Глаза бы мои на тебя не смотрели!
– Будет тебе! – сдержала подругу Варя. – Алеше и так, верно, не сладко.
– А вы как считаете? – запальчиво обернулся мальчик. – Подумаешь, подсудное дело! Отметку поправил! Расходились тоже, друзья однокласснички… Витька Кораблев не меньше вашего понимает, а помалкивает себе, не гробит товарища.
– Что он понимает? – насторожилась Варя.
– А то… Он своими глазами видел, как я отметку… – Сообразив, что наговорил лишнего, Алеша осекся. – В общем, это неважно. Я про то… в классе у нас товарищей днем с огнем не сыщешь! Только и знают подсиживать друг друга…
Алеша наотмашь ударил палкой по дуплистой березе и убежал прочь от девочек.
– Вот так Кораблев! – поразилась Катя. – Знал все и молчал! – И она пожаловалась Варе: – Не нравится мне их близость. Брату-то, конечно лестно, что Кораблев с ним дружбу завел, вот он и старается, из кожи лезет, чтобы только угодить ему. А чем его Витька около себя держит? То домашнее сочинение даст списать, то задачку… А позавчера приводит меня Алешка в класс и пишет карандашом на доске формулы. «Теперь, говорит, мне никакой урок по химии не страшен». И правда, если прямо смотреть, формулы на доске не видно, а сбоку приглядеться – читай, как по книжке. Схватила я тряпку, да и стерла все формулы. «Бессовестный, говорю, ты, Алеха, и тунеядец!..» А он знай хохочет: «Ничего, сестрица, на худой час, может, и пригодится». Брату эту шпаргалку Кораблев придумал… – Катя вдруг схватила подругу за руку и заглянула в лицо: – Что с тобой? Чего ты расстроилась?
– Нет, ничего… Мне домой надо. – И, отняв руку, Варя побежала к дому.
Глава 12. ВАРИНА БЕДА
С каждым днем в семье Балашовых все больше замечали, что с Варей творится неладное. Девочка была чем-то возбуждена, неспокойна или часто задумывалась, ходила опечаленная, грустная.
– Произошло что-нибудь? – как-то спросила ее сестра. – Или в школе неладно?
– Ничего такого и нет, – вяло ответила Варя. – Просто работы много.
Марина недоверчиво покачала головой.
В другой раз, вернувшись с работы, она застала на крыльце Витю Кораблева. Мальчик настойчиво барабанил в закрытую дверь, гремел щеколдой и препирался с Варей, которая стояла по другую сторону двери, в сенях.
– Варя, пусти!
– Нечего тебе у нас делать.
– Два слова надо сказать.
– Слышала я твои слова, да все не те…
– Ну, мне учебник по истории надо взять.
– Сейчас вынесу твой учебник!
В сенях скрипнули половицы, хлопнула дверь – как видно, девочка убежала в избу.
– Вы что, поссорились? – спросила Марина, поднимаясь на крыльцо.
– Я не ссорился… мне незачем, – с деланной беспечностью заявил Витя. – Варьку вашу какая-то муха укусила.
При этом щеки его густо покраснели, и мальчик, махнув рукой, бросился к своему дому.
Минуты через две из-под двери высунулась книжка в газетной обертке и донесся голос Вари:
– Возьми свой учебник!
«Ты мне лучше дверь открой», – хотела сказать сестра, но сдержалась и осторожно сошла с крыльца.
Размолвка, как видно, произошла серьезная, и Марина знала, что сестра сейчас только замкнется и на откровенный разговор не пойдет.
Вечером она рассказала отцу и матери о своих наблюдениях.
Яков Ефимович не на шутку встревожился:
– То-то я замечаю, что Варе будто крыло подбили!
И он попросил дочь и жену не докучать пока девочке расспросами.
…В один из воскресных осенних дней отец позвал Варю на охоту и предложил ей пригласить своих друзей.
– Нет, мы лучше вдвоем пойдем! – сказала девочка.
Она любила эти походы вместе с отцом – осенью на охоту, летом за грибами или на рыбную ловлю.
Не так уж велика добыча или улов, но зато можно целый день провести в лесу, посидеть у костра, закусить вкусным черным хлебом, печеной картошкой и, главное, поговорить с отцом обо всем на свете.