– Погорел твой Саша! – заметил Костя. – Только и умеет баранку крутить, а что к чему – меньше прицепщика понимает. Недаром он в вечернюю мичуринскую школу записался.
Все эти доводы мало действовали на Алешу. Костя между тем выходил из себя, но не отступал.
Бывали дни, когда Прахов сразу же после занятий исчезал неизвестно куда. Но Костя знал, где его разыскивать. Он шел в сельский клуб или в чайную, приводил Алешу к себе домой и усаживал заниматься.
– Что ты мне свой режим диктуешь! – кипятился Алеша. – Отдохнуть культурно не даешь!
– Сиди, сиди! Пока все задачи не решим, никуда тебя не выпущу! – прикрикивал на него Костя.
Наконец в табеле у Алеши появилась первая тройка по математике.
В перемену Митя поздравил Костю и Алешу с победой.
– Велика победа! – фыркнул Витя. – Хотя и то сказать: каков шеф – таков и подшефный.
Костя молча проглотил обиду. Что греха таить, математика ему никогда не давалась так легко, как Вите…
Галина Никитична побаивалась, как бы занятия с Праховым не помешали Косте самому хорошо учиться. Она предложила мальчику отказаться от помощи Алеше.
– Что вы! – опешил Костя. – Я же слово дал… он в бригаде у нас…
– Знаю… Но Алеша тебя назад потянуть может, трудно с ним.
– Не утянет… Мне бы только математику ему в голову вбить!
Галина Никитична спросила, чем же, в конце концов, по-настоящему интересуется Алеша.
– Не поймешь его! – вздохнул Костя. – Нос всюду сует, только остывает быстро.
Галина Никитична задумалась. Плохо еще знает она своих учеников!..
Несколько раз она пыталась вызвать в школу Алешину мать, поговорить с ней, но та почему-то не приходила.
Галина Никитична сама отправилась к Праховым. Поднялась на крыльцо и только было взялась за щеколду двери, ведущей в сени, как из-за угла выскочила Катя с полным жбаном пива в руках.
– Ой, Галина Никитична! – растерянно вскрикнула девочка. – Вы к нам?
– Да, Катя. Хотела с Дарьей Гавриловной поговорить. А у вас что, гости?
– Нет, какие там гости! Один Саша Неустроев сидит… Пиво пьет. За Алешины успехи.
– За какие успехи?
– Ой, зачем я это говорю! – покраснев, спохватилась девочка и вдруг махнула рукой: – Ну ладно, так и быть… Саша обещает Алешу научить трактор водить. «За два месяца, говорит, трактористом сделаю. На практике, без всяких курсов». Вот мамка его пивом и угощает. Я уж третий раз в сельпо бегаю…
– Вот оно что! – нахмурилась Галина Никитична. – А ну-ка, веди меня в дом.
Появление учительницы, как видно, застало Сашу Неустроева и Алешу врасплох. Первый замолчал, а второй, выскочив из-за стола, громко поздоровался с Галиной Никитичной и бросил грозный взгляд на сестру.
Мать Алеши, рослая моложавая женщина, подала учительнице стул.
– А я, Дарья Гавриловна, к вам, – сказала Галина Никитична. – Насчет Алеши.
– Смекаю! Не вы первая из учителей заходите… – Дарья Гавриловна недовольно посмотрела на сына. – А ему, пустельге, хоть кол на голове теши! Никак учение в голову не идет… Все проказы на уме да забавы. Только место в школе занимает.
– Мама, да я же теперь… – взмолился Алеша.
– А ты помолчи, когда взрослые говорят! – остановила его мать. – Я, Галина Никитична, сейчас об одном гадаю: как бы мальчишку к како.му ни на есть рукомеслу определить. Вот Саше спасибо, что он к машине берется Алешу привадить.
– Да-да, я уже об этом слышала… – Учительница обернулась к Неустроеву: – Так ты. оказывается, специалист по срочной подготовке трактористов? Очень интересно!
– Что вы, Галина Никитична! – смутился Саша. – Это мы так беседуем, между прочим…
– А почему же, между прочим, ты сам вечернюю школу посещаешь? И, кажется, довольно аккуратно…
Тракторист, стараясь не смотреть на Дарью, беспокойно заерзал на лавке.
– Так вот, Саша, – продолжала Галина Никитична: – если Алеша трактором интересуется, ты ему, конечно, объясни, что знаешь, но голову зря не кружи!
Посидев еще немного, Саша ушел, а учительница еще долго беседовала с Алешей и его матерью.
Через несколько дней она привела Алешу в «кузнечный цех», где Паша Кивачев и еше несколько школьников изучали сельскохозяйственные машины.
– Рекомендую, Яков Ефимович, мой ученик! Очень интересуется машинами.
– Местечко всегда найдется, – усмехнулся кузнеи. – Только у меня с ребятишками такой сговор: кто с математикой не в ладу – к машинам близко не подпускать.
Алеша провел в кузнице два часа, и ему очень понравилось собирать и разбирать старенькую жатку. А от Паши Кивачева он потом узнал, что скоро члены кружка будут изучать мотор трактора.
В этот же день Алеша сам пришел к Косте Ручьеву и предложил заниматься математикой в первую очередь.
Глава 14. «СОПКА РУЧЬЕВА»
Прошла неделя. Однажды вечером Варя сообщила сестре, что завтра Костю будут принимать в комсомол и школьный комитет приглашает Марину на заседание.
– И тебя и Сергея… Обязательно приходите!
Марина ответила, что на завтра у нее куча всяких дел по колхозу, но потом быстро повязала свое «крыло жар-птицы» и накинула на плечи ватник.
– До Ручьевых, сестричка? Надолго? – с улыбкой спросила Варя.
– Нет, я быстренько. С Сергеем надо согласовать… может, выступить на комитете придется.
– И я с тобой! – сказала Варя.
Она быстро оделась, и сестры, окунувшись в дождливую темь, с деловым видом зашлепали по лужам.
Появление сестер Балашовых привело мужское население дома Ручьевых в сильное замешательство.
Сергей, только что вернувшийся с поля, кинулся в чуланчик переодеваться. Костя заметался по комнате, запихивая под кровать грязные сапоги, собирая разбросанную одежду. Он чуть не споткнулся о Кольку, который лежал на полу и раздувал самовар.
– Варюша, смотри! – вскрикнула Марина. – Они еще только печку топят. А ну-ка, засучивай рукава!
Она сбросила ватник, размотала полушалок и принялась за хозяйство: помешала кочергой в печке, подкинула хворосту, одни чугунки поставила поближе к огню, другие – подальше.
Не отставала от сестры и Варя: убрала со стола посуду, замела пол, потом, схватив сапог, принялась раздувать самовар. И самовар вскоре зашумел, огонь в печке разгорелся, в чугунках забулькало, запело.
Вошел Сергей.
– Зачем это? – сказал он. – Мы уж сами как-нибудь!
Марина, раскрасневшаяся от печки, досадливо отмахнулась. Затем, посмотрев на Костю, сказала:
– А ты знаешь, Сережа, какой у твоего брата день завтра? В комсомол принимают.
– Да-да. – спохватился Сергей. – Ты почему, Костя, не напомнил?.. Ну-ка, давайте отметим такое событие…
Не прошло получаса, и стол был накрыт.
– Милости прошу, дорогие хозяева! – с шутливым поклоном пригласила всех Марина.
– Гостям почет! Садитесь и вы с нами, – сказал Сергей и выразительно посмотрел на Костю и Кольку.
Те поняли брата и с рыцарской стойкостью замерли у стены, дожидаясь, пока Марина с Варей с церемонным видом не сели за стол.
– Сережа! – вдруг вспомнил Колька. – У нас же мед есть… Полная банка.
– Раз такое дело… все на стол мечи! – кивнул Сергей.
Не успели братья Ручьевы и сестры Балашовы приняться за ужин, как на пороге появился Федор Семенович. Он был в брезентовом дождевике и с фонарем «летучая мышь» в руках – верный признак того, что наступили темные, ненастные вечера.
– Добрый вечер честной компании! – поздоровался учитель. – По какому же это случаю пир на весь мир?
Сергей поднялся ему навстречу:
– Как же это вы кстати, Федор Семенович! Садитесь с нами… Костю завтра в комсомол принимают.
Он принял от учителя мокрый дождевик, подвернул огонь в фонаре и невольно подивился чутью, которое всегда вовремя приводит Федора Семеновича в дом к людям: в дни ли большого горя или радости, в час ли раздумья или сборов в дальнюю дорогу. Или, может, из дома на «школьной горе» учителю все хорошо видно и он знает, у кого жизнь идет сбивчиво, трудно, а у кого течет плавно и ровно, словно полноводная река?..