Алебастр: Прекрасно сказано и придумано, моя муза! Мы напишем такое письмо, от которого Мэрия провалится обратно в Аид! И забудет дорогу в Мытищи!
Картина седьмая
Жильцы Дома сидят и лежат вокруг Алебастра, примостившегося с бумагой и ручкой. Расположение и мимика действующих лиц напоминают картину И. Репина «Запорожцы».
Изабелла: Скотина!
Минерва: Подлая скотина!
Тамара: Да! Эта скотина ещё и подлецом оказалась!
Хароновна: Пьяный обходчик!
Гуманизавр: Собаковод!
Изабелла: Плиткоукладчик недоделанный!
Кукушан: Фригидный импотент!
Шимпанзец: Банкрот!
Шлюшастый: Гетеродоминатор! Харасер!
Благородиев (берёт бумагу): Нет, дамы и господа, будем придерживаться этикета. Всё-таки правитель большого города. Будем вежливы. Лучше начать так… «Уважаемый Господин Мэр!»
Противень: Чушь! Что за примитивная завязка! Лучше сразу титры пустить!
Алебастр: Согласен. Правитель Москвы каждый день получает такие челобитные! Главное – это броское, яркое начало! И захватывающий, литературный текст! С сюжетом и интригой! Литература – прародительница делового стиля и нужно припасть к её сосцам!
Тамара: К сосцам литературы?
Алебастр: Неважно, к чьим сосцам, главное – припасть! И сразу привлечь внимание! Дайте сюда пергамент! (Стремительно исписывает лист, читает):
«Чувырч! Чувырч! Бррргамм!!! Лядрязг! Лядрязг!
С этих оглушительных и богопротивных звуков начинают утро Ваши подданные. Мусоровозы заезжают практически в подъезд, а жильцы нижних этажей вынуждены подниматься всё выше, спасаясь от мусорного потопа.
Недалёк уже тот день, когда зловонная гряда отходов достигнет крыши и даже громоотвода с висящими на нём последними жильцами.
Воистину, мы живём в апокалиптические времена, когда человеческие дома неотличимы уже от мусорных куч. Когда мысли философов и полководцев вращаются вокруг самых низменных вопросов».
Минерва: Дорогой, это блестяще!
Алебастр: «Не смеем больше отвлекать Ваш геополитический ум мелкими горестями гибнущих жильцов. Но пророчествуем.
За Сократа – его верный ученик Алебастр».
Хароновна: Что пророчествуем?
Алебастр: Неважно. Это такой литературный приём. Ничто так не льстит читателю, как обращение к его интеллекту, открытая концовка.
Сталеваров (в сторону): Откуда у Мэра интеллект, если обе головы наполнены ядом?
Алебастр: Ещё раз повторяю: Мэр Москвы – человек, а не двухголовая змея. Чудовище может терроризировать город, но не управлять им.
Первая девочка-дурочка: А если Мэр лично приедет?
Алебастр: Законы гостеприимства никто не отменял. Можем даже ковровую дорожку постелить.
Изабелла: Дорожную корову ему постелить, а не ковровую дорожку!
Тамара: С этим тоже нет проблем, сервис интим-услуг в нашем Доме на высоте. И коровы найдутся.
Изабелла: Найдутся. Дай я на тебя колокольчик повешу!
Тамара: С себя снимешь?
Алебастр: Девочки! Будем цивилизованны и внутри Дома и снаружи. Отправляем письмо. (Цепляет пергамент к бельевой верёвке, толкает, письмо уезжает). Скоро всё разрешится и нас оставят в поко…
Хароновна: Огонь!!!
Победов выхватывает пистолет «ТТ» и стреляет в забор.
Хароновна: Пожар!!! Горим!!! Дом подожгли!!!
Изабелла: Твою мать!!!
Кукушан: Женщины, в укрытие!
Женщины и Шлюшастый спешат в укрытие. Из-за забора вырываются языки огня, начинается суматоха. Один Алебастр хранит спокойствие, задумчиво глядя на пламя.
Алебастр: Как это символично – высвобождение энергии из вещей… Всё созданное руками человека вновь обращается к первостихии… Парменид говорил…
Изабелла: В жопу твоего Парменида! Сейчас весь Дом сгорит!
Сталеваров: Воды! Воды!
Хароновна: Нет воды!!!
Тамара: Нам конец! Книги сгорят!