– Да включите наконец свет в своей голове! О, мифические животные, таскающие внутри себя труп собственной души! Способны ли вы увидеть высокое? Какую единственную мысль вы думаете всю жизнь своими свиными головами? Старайтесь мыслить чуть шире, узкожопоголовые!!!
Сталеваров (в сторону): Нужно было меня послать.
Минерва (в сторону): Боже, какой пассионарий! Какой оратор! Хорошо, что марксиста не послали!
Алебастр возвращается. В разлохмаченной бороде снова торчит стрела, к голове приклеен бумажный самолётик, лицо вымазано сажей, одеяние в беспорядке. Вид дикий.
Победов: Как всё прошло?
Алебастр: Что-то сразу подсказало мне, что ни один из моих слушателей не знает греческого языка. Поэтому я скомкал план занятия и начал вдохновенно импровизировать.
Молчание было мне ответом… За первые полчаса из аудитории поступил только один вопрос по существу: «Это кто за ёптыть?» Признаться, я не смог постичь смысла вопроса и оставил его позади моих размышлений. Другой слушатель, показывая на меня пальцем, хохотал разными голосами. Словно духи невежества громко покидали, толпясь, его лохматую голову…
Тамара (в сторону): Интересное, кстати, слово – это самое «ёптыть». Существительное или наречие? Междометие? Обращение? Самостоятельная фраза? По смысловой наполненности – целая страница. Готовая тема для диссертации.
Победов: Но есть ли хоть один новобранец?
Алебастр: Да! К счастью, в стаде баранов оказался благородный олень, вот он! Мой новый ученик. Он, правда, не очень разговорчив, но молчание – золото. Достаточно знать эту истину, чтобы не стать посмешищем.
Маршируя, входит Шваброедов.
Победов: Какая выправка! Вольно, рядовой!
Девочки-дурочки: Какой пупсик! Лайки, куча лайков!
Изабелла, Тамара: Какой мужчина!!!
Минерва: О да! Этот ученик достоин Алебастра!
Шваброедов: Круглое носим, квадратное катаем.
Алебастр: Какое глубокое высказывание! Действительно, жизнь полна абсурда.
Тамара: Скажи ещё что-нибудь!
Шваброедов: Возьми сосиску.
Тамара: Какое повелительное наклонение! Не устоять!
Изабелла: И я не могу устоять! Где мой шест?
Кукушан: Должен признать, довольно сексуально.
Изабелла: Нет, какой мужчина! Мощь и дичь! Мощная дичь!
Тамара: Напор, харизма! При этом – большой и элегантный, как рояль. В его брутальной фамилии мне слышится… Лязганье пружин кровати… Об что-то твёрдое… Вниз-вверх… Вниз, пауза, вверх…
Противень: Какое-какое лязганье тебе слышится?
Изабелла: Как же манит эта его мужественная небрежность…
Шваброедов: Сосиска ждать не будет. Бром-бром!
Алебастр: Да, мой ученик снова прав с двух сторон. Нельзя забывать о хлебе насущном, но и нельзя сводить развитие к питанию тела. И снова – как лаконично выражена мысль!
Изабелла, Тамара: Он умный и щедрый! А какой представительный! (Шваброедову): Хочешь воблу?
Шваброедов: А сосиски есть?
Изабелла: Может, и есть!
Со смехом и визгами уводят Шваброедова. Доносится чавканье.
Картина девятая
Появляется Кукушан:
– Идеальная засада! Из этого подъезда – только один выход! И какая романтическая тишина… Темнота, лишь сопение и чавканье слышатся… И лев ждёт в засаде двух пантер…
Так, сначала Изабелла… Не буду рассказывать ей про то, как пала твердыня моего сердца и нести прочий вздор. Сразу к делу. Хотя объект непростой… Что-то подобное у меня было четырнадцать побед назад… Тютя Половичок десятый год в суицидальном состоянии… Потому что у мужика должны быть железные причиндалы, а не причиндалы-оригами… Но нужно настроиться… Кто я? Я – мужчина, альфа-самец. Альфа-мужчина. И поимею всех, кого догоню. А бегаю я быстро.
Показывается Изабелла.
Кукушан (голосом обольстителя): Изабелла! Это не твоя ли прекрасная голова торчит над мусором?
Изабелла: Это не голова, а жопа.
Кукушан (в сторону): Вечно путаю.
Изабелла: Что?
Кукушан: Да так… Между прочим, у жирафа – самое большое сердце среди млекопитающих.