Говорящий Половичок:
– Опять там это чу… Что же она хотела сказать?.. «Опять там это чудесное создание»? Я то есть? «Опять там это чудо любви»? Ждёт преданно и пылко? Чу… Чу… Может, мне послышалось – не «чу», а «ча»? Часовой любви? Чаровник-затейник? О, судьба! Отчего мне, жаждущему в пустыне, достаются лишь брызги воды? Как жаль, что я не услышал всего слова, упавшего с её губ… Как ей подходит её имя… Изабелла-красавица… Инопланетного очарования, как будто прилетела с Венеры, своей планеты-покровительницы… Неземная…
Выглядывает Эдуард Кукушан:
– Кажется, у меня есть соперник… Бедняга, он заранее обречён. Я так устал от побед, от постоянных капитуляций женского пола…
Изабелла (высовывается из дверей, швыряет обломком швабры в Говорящего Половичка. Он поднимает обломок и прижимает к груди).
Изабелла (Половичку): А ты не подслушивай! Держи свои уши в руках! Пока я их не оборвала! (Хлопает дверью).
Кукушан: А горячая штучка! С характером. Помещаю Изабеллу в лист ожидания. Вторжение на её территорию намечено на вечер четверга. Цель – мощный трахтенберг. Утверждаю. Подпись: самый желанный мужчина Вселенной. Мужчина-мечта.
Изабелла (высовывается сверху, выплёскивает помои, попадающие на Кукушана).
Кукушан (вытирается): Лучшая противовоздушная оборона – это наши танки на аэродроме противника. Вызов принят! Объявляю начало новой миссии альфа-самца. Правда, на всякий случай оценю силы противника (подходит к Говорящему Половичку, который что-то нашёл в мусоре Изабеллы, поднял и рассматривает).
– Как обстановка, стажёр?
Говорящий Половичок розовеет и краснеет.
Кукушан: Не сдаётся крепость? Да плюнь на неё! Расстанетесь и будете писать друг другу прекрасные трагические стихи.
Говорящий Половичок машет руками, потом украдкой показывает Кукушану предмет из мусора, что-то горячо шепчет.
Кукушан: Ха-ха-ха! Да это же просто… (Шепчет что-то Говорящему Половичку, тот вспыхивает и убегает). Нет, этот лохопендрик – не соперник такому альфе, как я. Сейчас будет мастер-класс. У меня всё-таки, по некоторым данным, до семидесяти детей от матерей из многих стран мира.
Кукушан (ласково зовёт): Изабеллушка!
Изабелла (высовывается сверху): А тебе чё надо? У меня помоев на всё стадо хватит!
Кукушан (в сторону): Страшно страстная женщина! Нужно быть осмотрительнее. Начну деликатно и издалека, чтобы не спугнуть. Но и намекну, что её юность не будет длиться вечно.
Изабелла: Чё это ты там в себя бормочешь?
Кукушан: Раньше вы были молоды и прекрасны, а теперь сами понимаете.
Изабелла выплёскивает помои, целясь в Кукушана, тот отпрыгивает. Изабелла захлопывает окно так, что летят какие-то ошмётки.
Кукушан: Действительно горяча! Возможно, даже надоест мне не сразу. Ну что ж, первое незабываемое впечатление произведено, дальше – дело техники. Главное – запомниться. Я, как всегда, красавчик (уходит, отряхиваясь). Впрочем, расслабляться пока рано. Это одноразовая победа.
На краю сцены появляются Алебастр и Минерва. Алебастр поспешно снимает спасательный круг, переодевается в длинный хитон, убирает бороду, делает накладные брови, пачкает руки мелом.
Алебастр (в сторону): Непросто каждую ночь представать перед поздними прохожими в виде Духа Сократа… Задавать им неудобные вопросы, пробуждать жажду к истине… Наставлять на путь. Но как ещё философ может быть супергероем? Не в костюме же летучей мыши лазить по стенам, курам на смех?
Минерва: Будь осторожен, мой античный герой! Помнишь, как за тобой гнались варвары?
Алебастр: Это были не варвары, а всего лишь гопники. Они успокоились, когда увидели, что у меня под хитоном ничего нет. Милейшие создания, они просто запутались! Хотели что-то у меня отжать, но я был совершенно сухим.
Минерва: Может, это были не гопники, а гоблины?
Алебастр: Нет, у гопников лица бурого цвета, а гоблины скорее сиреневые. В любом случае инцидент не стоит внимания.
Минерва: Всё же будь внимателен! Ночь полна опасностей, особенно для героического философа.