Изабелла: Чё?
Кукушан: Ну, это как бы… Комплимент. Если девушка высокая, то у неё сердце большое, как у жирафа… То есть… Предрасположенное к любви.
Изабелла: Ты назвал меня млекопитающим?
Кукушан: Нет-нет, ты ослышалась!
Изабелла: Ты считаешь меня парнокопытной?
Кукушан: Нет, что ты!
Изабелла: Значит, ты считаешь меня непарнокопытной?
Кукушан (в сторону): Тут нужно быть не человеком, а вездеходом. Потому что она – дура непроходимая. (Изабелле): Едва ли можно на глаз определить, парнокопытна ли женщина. Нужно взглянуть на копытца поближе.
Изабелла (протягивает руку в сторону, в ней оказывается швабра): Подойди, посмотришь.
Кукушан: Раз у нас завязался такой интимный разговор, можно мне называть тебя Беллочкой?
Изабелла: Нет. Себя так называй.
Кукушан: Как скажешь, Зайчуша.
Изабелла замахивается шваброй, Кукушан сбегает и натыкается на Тамару.
Кукушан: Прекрасная Тамара!
Тамара: Ужасный Кукушан!
Кукушан (автоматически): Между прочим, у жирафа – самое большое сердце среди млекопитающих!
Тамара: Между прочим, у мышиного лемура – самый маленький мозг среди приматов. Всего два грамма. Вы, случайно, не с Мадагаскара?
Тамара замечает Изабеллу, обе фыркают друг на друга.
Изабелла (в сторону): Овца!
Тамара (в сторону): Курица!
Изабелла (в сторону): Три пера свои вышла проветрить!
Тамара (в сторону): Гуляет она! Задница уже дома не помещается!
Кукушан чувствует напряжение в воздухе, ретируется и натыкается на Алебастра.
Алебастр (задумчиво и красиво цитирует): «Но встреча каждая – лишь арка; сквозь неё просвечивает новый путь. И горизонт отодвигается и тает в бесконечность…».
Кукушан: Пушкин прав, сквозь одну женщину уже просвечивает следующая.
Алебастр: Это не Пушкин. Впрочем, важны не имена, а строки… И молодости простительно невежество. Лучше быть молодым обалдуем, чем старым.
Кукушан: Профессор, у меня к вам неожиданный вопрос.
Алебастр: Едва ли это возможно. Слушаю, милейший.
Кукушан: Как можно женщине понравиться другой женщине?
Алебастр: ?
Кукушан: Тогда начну издалека. Видите ли, я – сторонник биоразнообразия.
Алебастр: В этом ты подобен богам.
Кукушан: Точнее, женского биоразнообразия. В общем, планируется мероприятие на троих.
Алебастр: Философская беседа?
Кукушан: Можно и так сказать. Не обязательно ведь беседовать лицом к лицу?
Алебастр: Конечно. Я могу прийти и показать.
Кукушан: Не стоит, профессор! Ваше присутствие смутит участниц. И едва ли издаваемые нами звуки можно будет назвать человеческими.
Алебастр: Так часто бывает, если беседующие не искушены в философии.
Кукушан (увлечённо): Так вот. Готовится идеальная вечеринка в современном формате. Подобраны две кандидатки вместо одной. В главном всё хорошо. Я нравлюсь обеим, обе нравятся мне. Но они не нравятся друг другу! Представляете?! Я с седьмого класса маневрирую, чтобы сообразить на троих, дипломатические усилия предпринял такие, что Африку можно было бы включить в состав Мытищ! Украсил бунгало, закупил дары земли. Вино из этого, знаете, предзимнего винограда, которое тает на женских губах… И других местах… А они друг на друга смотреть на хотят!
Алебастр: Может, попробовать в темноте?
Кукушан: Это крайний вариант. Не хотелось бы.
Шимпанзец: В темноте могут подсунуть лежалый товар.
Кукушан: И это тоже. Так что же делать?
Алебастр: Гм… Значит, ты пытаешься собрать две половины из трёх частей, из которых две не гармонируют?
Кукушан: Совсем не гармонируют! Видеть друг друга не хотят! Одна считает вторую курицей, а вторая первую – овцой!
Алебастр: Организуй им какое-то общее потрясение, переживание. Тогда они сблизятся.
Кукушан: Это мысль… Вы – воистину выдающийся человек!