Хароновна: А Македонский?
Алебастр: Что Македонский?
Победов: Да, молодец, Хароновна! Александр Македонский?
Алебастр: Я понимаю, что не Василий! Что Македонский?!
Победов: Его поход в Индию? Битва при Гидаспе?
Алебастр: Причём здесь танки?
Победов: Боевой слон в кольчуге – это прототип танка!
Алебастр: И что?
Победов: А то! Здорово помогли индусам эти прототипы?! Македоняне обратили слонов в бегство, а ведь это были храбрые индийские слоны, а не малодушные африканские! Ты тоже хочешь примчаться обратно?
Алебастр (с достоинством): Никому ещё не удавалось обратить в бегство танкиста-философа.
Победов: Танкам нельзя идти первыми на неизвестное поле боя! И если противник настолько превосходит в численности! И в дисциплине, чёрт подери!
Сталеваров (проникновенно): Ты просто уже очень стар, Алебастр. Мы, красная молодёжь, одержим победу! И разделим с тобой, ветераном, её плоды.
Благородиев: И мы, дворянская молодёжь. Кстати, в Бородинском сражении танков совсем не было.
Алебастр: Ни у нас, ни у французов?
Благородиев: Ни у кого.
Минерва: Но почему?
Благородиев: Не успели подойти.
Алебастр: Как могли танки не успеть?!
Благородиев: Вы не представляете, какие дороги были в 19 веке.
Победов: К тому же, Алебастр, вы были ранены при огневой атаке. Мы пойдём первыми. Всем пять минут на сборы! (Заряжает пистолет).
Алебастр: Категорически не подчиняюсь! Я пойду первым! Никому не придёт в голову отсиживаться за крепостными стенами, видя, как устремился в атаку престарелый философ!
Победов: Мы и так не будем отсиживаться!
Алебастр: Конечно, потому что будете вдохновлены моим примером!
Сталеваров: Алебастр, ты дураком прикидываешься?
Алебастр: Зачем?
Минерва: Ну всё, ты нас убедил! Пойдёшь первым! Но только дай я тебе шепну кое-что на прощание (заводит Алебастра в кладовку и запирает на ключ. Набрасывает на кладовку какую-то большую тряпку. Из-за тряпки доносятся греческие ругательства).
Кукушан: Война войной, а любовь – по расписанию. Нужно наконец определиться с той, которая помашет мне платочком с крепостных стен. И будет ждать с победой. (Тамаре Сергеевне). Дорогая, у нас осталось целых четыре минуты. Самолёт любви уже летит к молодой вдове! Кстати, всегда нравились чёрные купальники.
Тамара: Отвал! Сам ходи в купальнике!
Кукушан: Девочки? Устроим пикничок?
Первая девочка-дурочка: Не будет тебе входящих сообщений! Блокировка!
Вторая девочка-дурочка: Твоё приложение сжирает зарядку! Перематываю и удаляю!
Кукушан: Милая Минерва? Как насчёт небольшого приключения? Пока Алебастр в заключении?
Минерва: Я – муза мудреца, а не сатира! Скачи прочь! И будь быстрее моего копья!
Кукушан: Ну что ж, возможно, я опять опустил свои вёсла не в то озеро… (Наклоняется над люком, кричит туда): Клавдия Ивановна! Возвращайтесь! Вас долго не было, и я решил, что ваш навеки!
Голос Кадрильевой: Заброшенная полярная станция! Никакой навигации!
Кукушан (после паузы): Хароновна?..
Хароновна: Будь ты хоть немного моложе… И в дружбе с головой… Прямо по путям ходишь, вообще без понятия.
Кукушан (после напряжённой паузы): Аркадий?
Шлюшастый: Ммм, пожалуй, нет. Точно нет. Не мой типаж.
Кукушан (забывшись): Изабелла? (Вспоминает, потирает ушибленный бок). Что же это… Выходит, это не игра, не флирт с игнором… А я на самом деле никому не нужен… Даже бабусе с прибабахом… Даже заднеприводной небритой женщине Аркадию… Даже девочкам-недоделочкам… Но ведь это такая пустота… Ничем не заполнить… Если бы… И ведь нужна только одна… Единственная на всю жизнь… (Внезапно выхватывает у Победова пистолет и стреляет в себя).
Бьют часы.
Мистический Голос:
Эдуард Кукушан. Уникальный случай: девственник-альфа-самец.
Наш герой имел один недостаток, сильно снижающий его конкурентоспособность в современном обществе. Даже два недостатка: чувствительность и ранимую душу. Он был из тех людей, которые… Как бы описать? Ведь сейчас их почти не осталось! В общем, есть люди, которые помнят все свои промахи и неудачи. Например, если в первом классе их вызвали к доске, а у них оказалась расстёгнутой ширинка… То и в сорок лет они будут слышать в собственной голове ржание класса. Память у таких людей – одновременно прокурор, судья, надзиратель, палач и гробовщик. Но никогда не священник.