– Представьтесь!!!
– Ха-ха! Ну, Анжелика.
– Что за Анжелика?! Воинское звание у вас какое?!
– Ха-ха-ха! Майор венерической службы!
Впервые за время службы полковник почувствовал, что ни разум, ни собственные ноги ему больше не служат.
Он не мог понять, что никакой воинской части больше нет, его карты устарели. На стратегически выгодном пятачке, с которого хорошо виден Китай, был за неделю построен мегаполис запретных удовольствий из казино и баров. Чтобы соседние китайцы отдохнули от строительства коммунизма. Хотя нет, они его уже построили. Тем более заслужили.
Сердобольные вышибалы ближайшего ночного клуба бережно отнесли контуженного полковника на ближайшую помойку.
Очнувшись, Вальтер Николаевич решил искать правды у высшего командования. Правда, потрясение полковника оказалось настолько сильным, что он вообразил, будто находится за линией фронта. И отправился в Москву скрытно – пешком, в обход населённых пунктов.
Не передать все сложности этого пятимесячного пути… Полковник в буквальном смысле стёр две пары сапог и полевую форму, съел ведро пыли, отдал комарам, мошкаре и слепням ведро крови… Прошёл через лесотундру и горы, пролез через непролазные чащи и болота, переплыл Лену, Ангару, Енисей, Иртыш, Каму, Оку… Ориентироваться по солнцу было непросто, ибо дневное светило движется над Россией зигзагами, словно боясь заглядывать в некоторые регионы…
Из продовольствия долгое время была лишь брусника с сырыми грибами. Немного полегче стало после форсирования Енисея, когда удалось отобрать у семейства медведей наполовину съеденную тушу глухаря…
Наконец удача улыбнулась Вальтеру Николаевичу. Уже в Московской области он наткнулся на элитный посёлок, в котором проводил отпуск генерал армии (над его особняком развевался личный штандарт).
Странно, но охрана не пустила на доклад к генералу худющего босого человека в бесцветном прозрачном комбинезоне, с лицом защитного цвета, метровой седой бородой, полуметровыми бакенбардами в репейниках и гнездом на голове. К тому же полковник немного разучился говорить. Специалисты приехали быстро и оказали ему первую помощь.
Мир тебе, Вальтер Николаевич, кавалер ордена «За оборону теплотрассы».
Из-под кучи оранжевых жилетов выползает Сталеваров. Алебастр бросается к нему.
Сталеваров (из последних сил): Ты, конечно, идеалист… С уклонами влево и вправо… Но мы всё же могли бы… Образовать фракцию… Мой беспартийный товарищ…
Бьют часы.
Алебастр: Воистину, он был лучшим из всех людей, произошедших от обезьян…
Мистический Голос:
Владимир Ильич Сталеваров, последний марксист. Трудно поверить, глядя на его брутальное лицо, что в юности он был известен под поэтическим псевдонимом Майский-Порывайский.
Правда, не очень известен, результаты его поэтических усилий остались в подшивках советских провинциальных газет. Интересующиеся могут посмотреть, например, первый выпуск «Красного свиновода» за 1980-й год, редакционную статью о том, что местная рекордсменка произвела сразу семнадцать поросят. Сложно поверить, но вся статья была написана бодрыми и крепкими стихами, причём в ней дважды упоминался (и был зарифмован) Фридрих Энгельс. Подобные обобщения – черта истинного таланта.
Вообще левые политические движения оставили глубокий след в истории психиатрии. Достаточно вспомнить известный синдром «Я Ленина видел». Но к нашему Владимиру Ильичу это отношения не имеет! Он – тоже романтик и тоже с историей из детства.
Однажды, на каникулах после первого класса, маленький Володя перелез через какой-то дачный забор и его глазам открылся… Пионерский костёр! Пламя десятиметровой высоты, вокруг которого сидели ребята и пели «Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы – пионеры, дети рабочих!» Вокруг была чудесная тьма и все пылающие созвездия летнего неба были искрами, продолжениями невероятного огня… Такая неожиданная красота и чувство… Братства людей, наверное. Забытые слова. Сильнейшее впечатление детства осталось с ним навсегда.
Потом было много всякого: медленный, а потом всё ускоряющийся распад страны, вылетающие отовсюду болты скрепляющих её механизмов, абсурд, деградация, агония в атмосфере приподнятого идиотизма… Открывшаяся правда о советской эпохе, усиленная в сто раз и ставшая ложью…