Наглец жестом (!) остановил Экземпляра Ильича и спросил о судьбе своего отчёта. Выдержанный Экземпляр Ильич отвечал немного свысока, но доброжелательно, в том духе, что подготовленные оборзевшим козлодоем бумажки можно использовать лишь для отопления сортира в Монголии. Куда он пешком и отправится, если будет отвлекать своим существованием полноценных людей.
Наверное, Экземпляр Ильич выразился даже чуть погрубее, день был напряжённым. Вскоре оказалось, что козлодой был… Страшно сказать: внебрачным сыном Статс-секретаря – Заместителя Вождя.
Отец внебрачного сына вызвал к себе Экземпляра Ильича и стал на него мягко орать. В присутствии пятидесяти начальников отделов. От волнения у Экземпляра Ильича обострился насморк и он крайне неудачно ответил на финальный вопрос Заместителя Вождя («Понятно или непонятно? Ебонятно!»). Вскоре всё Министерство шёпотом рассказывало друг другу, как Экземпляр Ильич послал по матери самого Статс-секретаря.
Так завершилась первая часть кошмарного дня. Но, к сожалению, день этот состоял из двух абсолютно одинаковых половин, наподобие задницы.
По случаю эпидемии гриппа Экземпляр Ильич был в маске, даже в двух, чтобы исключить всякую возможность заразить Вождя своим плебейским дыханием. В неудачный момент маски заслонили обзор и Экземпляр Ильич чебуракнулся с лестницы, посадив себя две симметричные шишки на голове.
В столовой кассирша неловко протянула Экземпляру Ильичу сдачу и мелочь упала прямо в тарелку супа. Требовать замены супа означало привлечь внимание всей очереди к этому инциденту. А Экземпляр Ильич знал, какая добрая стоит очередь! И как быстро в Министерстве распространяются дикие слухи! Не пройдёт и часа, как все будут говорить, что помощник Вождя напился и подрался в столовой, а потом упал в кастрюлю с борщом. И утонул.
Вдобавок ко всему в проклятый суп попал кончик галстука Экземпляра Ильича. Возвращаясь из столовой и держа намокший галстук в руке, чтобы не запачкать рубашку, он внезапно встретил… Самого Вождя! Кто знает, что подумал Вождь, увидев подчинённого в таком виде… К тому же галстук пришлось поменять и Вождь стал путаться в днях недели…
Цепь таких случайностей могла бы прикончить маршала Будённого, но нашего героя не остановила. Голодный, с двумя шишками на голове, он работал как машина, расписывая почту и звоня во все стороны.
Но несчастья продолжались.
После нехорошего обеда Экземпляр Ильич вступил в неожиданный конфликт с влиятельным начальником секретариата. Из-за безобидной фразы, сказанной секретарше у двери этого начальника: «А где опись дел?» Просто фраза была произнесена слишком быстро… Дверь распахнулась и начальник секретариата яростно заревел: «Это кого ты назвал опизьделом?!» Экземпляр Ильич пытался оправдаться, с ужасом думая о том, что этот начальник – сослуживец Вождя, они вместе когда-то получили контузию на полигоне…
Вообще корни межличностных конфликтов кроются в языке. Например, когда начальник не понимает разницы между глаголами «заеб…ть» и «мотивировать»…
Или в этой крошечной паузе: «Алло! Привет… Катя!» («Это что, ты меня не узнал, что ли?! И многие тебе звонят женскими голосами?!! Вот скотина! Я тебе покажу «плохо слышно»!).
После этого происшествия расстроенный Экземпляр Ильич рассадил участников международной конференции по разным залам, так что выступающие оказались без слушателей, последние – без ораторов, а переводчики – друг с другом.
Потом он перепутал ЛБГ (лица без гражданства) и ЛГБТ (голубые и розовые лица нетрадиционной ориентации). Получилось что-то про документы, удостоверяющие нетрадиционную личность…
Затем Экземпляр Ильич скрепил бумаги специальной большой скрепкой, называемой «крокодил», но так неудачно, что «крокодил» соскочил и укусил Вождя за палец.
И тут же Экземпляр Ильич перепутал грифы «утверждаю» и «согласен» в результате чего Вождь не согласился с тем, что сам утвердил.
В результате всех чудовищных промахов и преступлений Экземпляра Ильича случилось непоправимое: Вождь опоздал на педикюр.
*******
Удивительно, но Экземпляр Ильич не покончил с собой, выбросившись с тридцать второго руководящего этажа. Вместо этого благородного жеста он стоял посреди бывшего женского туалета, обуреваемый грустными и неправильными мыслями.