— О, — отозвался Эллери. — У тебя какие-то подозрения на сей счет?
Билл внимательно рассматривал ладони.
— От тебя не укроешься. Ты всегда смотришь в корень. Если честно, то все дело в том, что Джо слишком уж мало бывает дома. Четыре, от силы пять дней в неделю. И так уже лет десять — с самой свадьбы. У него, конечно, машина, и у меня нет оснований подозревать, будто он разъезжает не только по торговым делам... — Энджел бросил взгляд на часы. — Послушай, Эллери, мне пора идти. В девять у меня как раз свидание с шурином недалеко отсюда. А сейчас уже без десяти. Когда ты отправляешься в Нью-Йорк?
— Как только смогу вдохнуть жизнь в мой старый «дюзи».
— «Дюзенберг»? У тебя все еще эта старая колымага? Я думал, ты ее давно сдал на свалку. Как тебе попутчик?
— Билл! Отличная идея!
— Ты мог бы подождать часок?
— Да хоть всю ночь, о чем речь!
Билл поднялся и задумчиво проговорил:
— Больше часа Джо вряд ли займет. — Помолчав, он снова заговорил деловым тоном: — Я все равно собирался сегодня ехать в Нью-Йорк: завтра воскресенье, а у меня там клиент, которого в другое время не застанешь. Я оставлю машину в Трентоне. Ты где будешь?
— В холле внизу. Переночуешь у нас с отцом?
— Буду счастлив. Итак, через час.
Мистер Эллери Квин откинулся на спинку стула, глядя вслед удаляющемуся приятелю. Тот прошел мимо гардеробщицы и скрылся из вида. Бедняга Билл! Вечно он берет на свои широкие плечи неудобоносимые чужие проблемы. Эллери на секунду задумался: что это за свидание у Билла с шурином? Затем пожал плечами, сказал себе, что это не его ума дело, и заказал еще чашку кофе. С Биллом дорога будет веселее; вдвоем полтора часа пути покажутся милой прогулкой.
Но судьба распорядилась иначе. И хотя мистер Эллери Квин в тот момент еще не мог ничего знать, ни ему, ни мистеру Уильяму Энджелу — молодому адвокату из Филадельфии — не суждено было выехать из Трентона в тот субботний вечер, 1 июня.
Старенький «понтиак»-купе Билла Энджела с одышкой двигался по пустынной Ламбертон-роуд, которая тянулась вдоль восточного берега Делавэра. Дорога была узкой, и свет подфарников отражался на булыжнике и щебенке покрытия. Днем прошел дождь, и, хотя он перестал часам к семи, унылые отвалы и поля по левую руку еще не высохли. На западе на реке светились бледные огоньки; это был Мун-Айленд. На востоке простирались неровные серые пространства, будто нанесенные кистью.
Билл сбавил скорость, подъезжая к скопищу зданий на берегу — Морской терминал. Теперь уже совсем рядом, подумал он. Если следовать указаниям Джо... Он хорошо знал дорогу: ему частенько приходилось ездить здесь на машине ИЗ Филадельфии в Трентон через Кэмденский мост. В окрестностях Морского терминала не было ни одного жилого дома — только неухоженная земля. Очистительная система на востоке не позволила продвигаться застройкам в эту сторону, поэтому здесь никто не жил. Но Джо объяснил дорогу точно: несколько сот ярдов за Морским терминалом, если ехать от Трентона.
Билл нажал на тормоз. Справа на узкой прибрежной полосе между Ламбертон-роуд и рекой, отсвечивающей темной сталью в сгущающихся сумерках, стояло строение со слабо освещенными окошками.
«Понтиак» фыркнул и остановился. Билл внимательно огляделся. Строение, темной массой выделяющееся на фоне воды, оказалось небольшим, типа хижины, наспех сколоченным из старых досок; на горбатой крыше ветрами повыбило дранку, труба держится на честном слове. От Ламбертон-роуд к нему вела довольно широкая подъездная дорожка, которая не вязалась с убожеством лачуги. Она полукругом охватывала строение и выходила снова на шоссе. В сгущающихся сумерках во всей этой картине было что-то тоскливое.
Перед закрытой дверью хижины, чуть ли не на каменной ступеньке, стоял большой родстер, вытянув в его сторону передок, словно морду чудовища.
Билл завертел головой в разные стороны, всматриваясь, будто настороженный зверь, в синеватую полутьму в поисках дополнительных деталей. Эта машина... У Люси маленькое авто; она привыкла на нем всюду ездить. А сам Джо ездил на древнем, но надежном «паккарде». Это же был мощный, величественный шестнадцатицилиндровый «кадиллак» с необычным, как ему показалось, корпусом. Как ни странно, при всей внушительности в нем было что-то женственное; в неясном вечернем свете он казался кремового цвета, со множеством слегка поблескивающих хромированных штуковин. Спортивный автомобиль богатой женщины...