— Там о тебе тоже помнят. Марфа Антоновна говорит, что ты помогал ей найти ее младшего брата.
— Немного помог…
— Велела сказать тебе, если встречу, что в Каменке теперь школа его имени.
— Я знаю, читал в газетах.
— Помнишь его портрет в избе?
— Помню… А сама она как? Еще в председателях?
— Давно на пенсии. Бывшая председательша, живая история. Да ты сам прикинь, когда это было. Вспомни тот мост в Каменке. Тогда ты его здорово подлатал. И сколько лет он еще простоял? Я сегодня подсчитывал: почти четверть века. Это хорошо, а вот пропускная способность его мала. И сколько людям приходилось ждать, чтобы проехать. Сплошные заторы. Дорого он нам обошелся! Цифры я сегодня на совещании выложил. Теперь-то всем ясно. — Можайкин крепко ругнулся. — Надо было его сразу ломать. Эх, Павел, если бы ты тогда меня поддержал!
Тот усмехнулся:
— И нас бы, конечно, послушались…
— А что? Ты да я — это двое, уже коллектив, небольшое, но мнение. И может, начальство еще бы тогда призадумалось. И вообще, — сказал он убежденно, — старье надо ломать, а не латать, не подкрашивать, это точно!
— Ну, твой проект утвердили, — теперь ломай и круши.
От этой мысли Можайкин сразу преобразился, повеселел.
— Представляешь, как я буду твой мостик ломать? — подмигнул он. — Сам, своими руками! Дорвусь я до него. По бревнышкам разнесу. А на том месте, где твой трухлявый мосточек, поставлю мост двухъярусный, скоростной, на века…
Глебов его оборвал:
— На века? Врешь! Я видел проект. Хозяйский размах у тебя есть. Да вот интуиции тебе не хватило!
И по тому, с какой злостью у него вырвались эти слова, Можайкин, умный мужик, сразу что-то почуял, посмотрел пытливо и цепко. А Глебов не рад был, что это сказал: в молчании закурил и швырнул сигареты на стол. Но Можайкин, встревоженный, ждал, и Глебов с неохотой добавил:
— Поэтому и не пришел я сегодня.
— На обсуждение?
— Не хотел тебе портить праздник… Да и что говорить! Проект обкатан. Проект есть. Так что давай лучше выпьем за твой успех.
Он стал наливать коньяк, но Можайкин остановил:
— Нет, говори…
— Ты этого хочешь?
— Да.
— Ладно, — усмехнулся хозяин, — пеняй на себя. Я тебе ничего не навязывал.
Он отставил бутылку и, оглядев полированный стол, провел пальцем по запыленной столешнице. Остался длинный, извилистый след.
— Это река, — сказал Глебов. И рядом с «рекой» очертил кружочек. — Это Каменка. Горы, — пометил он.
Можайкин прищурился:
— Похоже.
— А вот тут — мост на века. Как у тебя в проекте.
— Точно.
Глебов еще дальше отставил бутылку.
— А если так? — Он продлил черточку «моста» на запыленном столе. — Не мост над рекой. А тоннель под рекой. И дальше — сквозь горы — напрямую к заводам. Дорога сократится километров на сто.
Можайкин долго молчал, смотрел на схему и думал, наконец негромко сказал:
— Смотри, какой глазастый: углядел. — Он машинально налил и выпил коньяк. Нащупал на столе зажигалку и закурил. Острый голубой огонек газовой зажигалки так и остался гореть в его крепко сжатой руке. — И как это ты додумался?
— Да так как-то, — ответил хозяин. — Без кибернетики. Старым дедовским способом — пошевелил мозгами.
— У предков учился? Мол, Архимед — в ванне, Ньютон — в саду, а я — в пустой квартире. — Внезапно и бешено рыжий Можайкин обрушил свой мужицкий кулак на эти «горы» и «реки» на запыленном столе. — Так что же ты раньше молчал?!
— А я давно предлагал!
— Кому?
— Начальству! Еще до тебя. И мне ответили! Мол, дорогой товарищ, не занимайтесь химерами. Мол, где это видано — строить мост под рекой? Мол, идите, дорогой товарищ, и занимайтесь своими делами.
— А ты? Повернулся и вышел?
— Ушел заниматься своими делами.
— Ах ты, красна девица! Напоролась на динозавра — и сразу лапки кверху?
— А что мне, грудью на амбразуру?
— Да! — заорал Можайкин. — Грудью! Или пускай другие? Я, например? — Он снова налил, и залпом выпил коньяк, и склонился над столом с еле заметными пыльными черточками и кружочками. — Вот додумался, дьявол! Просто и…
— Рискованно, — подсказал Глебов. — Рискнешь — сорвешься. И не быть тебе ба-а-альшим человеком. — Не принимая все это всерьез, он взглянул на часы. — Ну, шутки шутками, а мне нужно собираться. Скоро придет такси.
Он открыл пустой чемодан, который стоял на столе, и стал укладывать полосатый купальный халат.
— Да брось ты свои тряпки! Никуда не уедешь!
— А как же Черное море, пальмы и девушки? — спросил хозяин, с заметным удовольствием укладывая халат. — Ты же сам говорил.