Он полистал тетрадь и пошел с ней к отцу. Тот стал читать сочинение и обрадованно сказал:
— Ну ты тогда постарался, все записал. Даже фамилии лучших доярок совхоза. Постой, а как называлось то озеро? Смотри-ка, и это он записал. Озеро Суоярви. На старых картах оно так и значилось. Димка, ты молодец! А я всю неделю мучился, так и не вспомнил. Спасибо, тетрадку оставь, мне она пригодится.
Баженов вернулся к себе, зажег в комнате свет. На столе так и лежала бумажка с номером телефона. Томясь, он посмотрел на часы: было только одиннадцать. До утра, когда он позвонит ей, еще далеко…
А спал он крепко, видел легкие сны, и во сне для него пролетела недолгая летняя ночь.
Когда он проснулся, одевался и завтракал, то все поглядывал на телефон. Еще было рано, и Баженов решил, что позвонит с работы.
Но пока он ехал в метро и в автобусе на окраину города и пешком шел через лесок на свою стройплощадку, то как ни торопился, а время летело быстрей и, войдя в управление, в свой закуток, где стоял его стол, он застал там девицу из бухгалтерии, — она уже лихо болтала по его телефону.
С досадой он вышел и постоял на шатком крыльце. Старый домишко, приспособленный под контору, доживал свои дни. Его обступали большие дома, еще недостроенные. И дом, который строил Баженов, стоял среди них. С пустыря высоко вырастала стена, освещенная солнцем. На вершине ее были видны фигурки людей. Посмотрев туда, он подумал, что там его ждут, и на время забыл, что хотел позвонить.
Потом снова прислушался: девица, умолкнув, ушла. Он вернулся к себе и снял телефонную трубку. Но только стал набирать нужный номер, как в комнатушку ворвался прораб, — рабочее утро, увы, покатилось своим чередом.
Весь день, летевший в обычных и бесконечных делах и заботах — то в конторе, то на площадке, то на томительно долгом совещании в тресте, — Баженов не мог ни на минуту остаться один, наедине с телефоном. Только под вечер удалось позвонить, и некий голос, молодой и веселый, ответил ему:
— Вася слухает!
— Тоню, пожалуйста, — сказал он.
— Тоню? — Тот несколько удивился. — Кто ее спрашивает?
— Приятель, — сказал он уверенно, так, будто звонил ей не раз.
— А Тоня занята. Она открывает шампанское. Ты понял, приятель?
Послышался смех и женские голоса. Определенно там веселились, а этот Вася над ним потешался. Но ясно слышен был и Тонин голос: «Мало ли кто может мне позвонить. Дай трубку!»
— Здравствуйте, — сказала она. — Кто это? А-а, это вы, вчерашний незнакомец. Ну как хлеб, который мы покупали? Понравился вашей маме?
— Встретимся — расскажу.
— Я еще на дежурстве.
— А-а, так этот телефон у вас на работе? Я слышу, дежурство у вас не скучное.
— А у нас тут маленький праздник. У Васи, кажется, именины, и он всех угощает. Шампанским и тортом.
— Щедрый Вася.
— Да, — засмеялась она, — он постарался, достал вкусный торт, мой любимый.
И Баженову показалось, что в ней уже нет той простоты и открытости, какая была вчера, и что все эти слова говорятся, увы, не ему, а кому-то другому, стоящему там рядом с ней: может быть, щедрому Васе. И этот Вася, который, конечно, слушал их разговор, вмешался и крикнул: «Приятель, кончай трепаться! Торт уже на столе!»
— Вася, да не мешай ты! — сказала она. — Вы слышите, он меня не отпустит.
— Ладно, я сам вас найду.
— Вы же не знаете, где я сейчас. А я не знаю, где буду вечером.
— Все равно я найду.
— Тогда ищите. — Она засмеялась. — До встречи!
Опустив телефонную трубку, Баженов задумался. В самом деле, где же она? Судя по номеру телефона, где-то в районе Арбата. Ехать туда и искать наугад — смешно и бессмысленно. Но надо же, думал он, надо же что-то делать. Он быстро свернул все дела в конторе, прикрыл свой кабинетик, пошел через лесок на шоссе и поймал там такси.
Спустя полчаса он бродил по Арбату, все ожидая, что вот еще несколько шагов, и он увидит ее где-нибудь на углу. Томясь, он заглядывал в магазины, в кафе, даже в троллейбусы, которые проезжали мимо. Не веря в чудо, он ждал его и даже взял два билета в кино.
Над Арбатом уже вечерело, закат остывал, потянуло прохладой. Но девушки не было. Да и быть, разумеется, не могло. Тогда он поехал туда, где стоял ее дом.
Пока он ехал, сгустились поздние сумерки. Сизая дымка окутала и переулок, малознакомый Баженову. Дом Тони он узнал по ветвистому тополю, который запомнил вчера. Ее балкон был над тополем. Свет в окнах еще не горел. Лишь в темном проеме балконной двери смутно дрожало голубое сияние: кто-то там, в комнате, смотрел телевизор, — но она ли, Баженов не знал. Если она, думал он, то появится на балконе. А если не дома она, то придет, и тогда он, Баженов, увидит ее у подъезда.