Они испытывали одинаковые чувства: будто два человека, слышавшие друг о друге много хорошего, встретились впервые за долгое время и радовались оправдавшимся ожиданиям...
– Серёжа... Я знала...
Он взял в обе руки её ладошку, молчал. Проклятая неуверенность! Откуда эта боязнь взять фальшивый тон в разговоре, боязнь быть осмеянным, не понятым? Что простительно для юноши, не открывшего своих чувств любимой девушке, непозволительно для зрелого мужика. Ведь Наташе известно о нём всё, всё и давно, и Сергей ведь почти безошибочно научился угадывать её душевное состояние и степень благосклонности к нему. Опять почти...
Вот, о чём она сейчас? О чём знала? Что я приду? Значит, последнюю фразу утреннего разговора она услышала...
– Я же сказал, буду с тобой рядом.
– Сказал? Кому? – «Какой же я болван-аналитик!»
– Рыбам, чтобы они не ждали.
–А-а... Но процедуры здесь не такие, как в спа-салоне... – помогла Наташа Сергею. «Я тебя обожаю!» – подумал он, а надо было сказать вслух.
Они разговорились, были весьма довольны общением друг с другом, но пришла пора прощаться. Может быть на месяц, полгода, год, потому что Наталия так решила:
– Ты иди уже. И... приходить сюда не нужно. Извини... Ну, не вздыхай. Правда, есть кому за мной приглядывать.
– Ты популярна...
– Не ревнуй, – Наташа погрозила. – Дочка не поехала в санаторий, а внук и... в общем, уже там.
– Правильная у тебя дочка.
– Слишком даже. Она ведь знает... про нас и о-очень не одобряет... А объяснять я никому ничего не буду. Она не звонила тебе?
– По поводу?
– Ну повод всегда можно найти. Например, наша летняя встреча.
– Извини, не сдержался. Но мне показалось...
– Тебе показалось, что мне не больно... А дочери – наоборот, и думаю, что ей очень хотелось тебе кое-что сказать.
– Это невозможно, мы не обменивались номерами телефонов.
– Нет, значит... Я видела твой номер на имя «Сергей». Вчера. И стёрла его от греха... Наговорит сгоряча...
– Молодая она... Странно, я о ней ничего не знаю, да и видел ещё девочкой, с тобой вдвоём, случайно. А зовут... забыл.
– Её зовут...
– Наталия Ивановна!
Дверь резко, со стуком в стену открылась. На пороге стояла медсестра, держась за штангу капельницы.
– Наталия Ивановна, простите. Процедуры...
21
– Пани Лиза не довольна моей работой? – пожилая женщина, мастер маникюра популярного салона Martina, что находился в двух шагах от «обрусевшего» этой зимой отеля Slavia, неспешно убирала свои замысловатые инструменты: щипчики, пилочки, ножнички. При этом снисходительно поглядывала на клиентку. «Похоже, она не узнаёт свои ногти, хотя это чудо приходит ко мне уже не в первый раз и могла бы отвыкнуть от того ужаса... Правда, лак был отменным, очевидно, подарок, но работа... форма.... длина.... В России, наверно думают что ноги и ногти должны быть одной длины... А я ей сегодня классику, «линию улыбки» свою никем неповторимую...»
– Ну, я прямо не знаю... коротко как-то...А это точно по-французски?
«По-французски бывает мясо, а это французский маникюр».
– Не сомневайтесь, пани Лиза.
А та, всё ещё поглядывая на свои растопыренные пальцы, не застегнув мутоновый полушубок – отель рядом – выбежала на улицу. Дверной колокольчик за ней звякнул, а мастер пошла мыть руки.
Девушка была приметной, но в ней всё слегка не попадало то в цвет, то в стиль: на свою фигуру, отвечающую всем надуманным современным стандартам женской привлекательности, она одевала тренды текущего сезона, не задумываясь, насколько, к примеру, высокие зимние сапоги уместны с низко открытым третьем размером, или, гармонично сочетаются принты короткой юбки и шейного платка. Основное правило красоты, красоты по жизни, в понятиях девушки Лизы – это дорогой известный лейбл, оплаченный не ею.