Он улыбнулся и пальцами показал Кире :
– Ещё два надо. А я позвоню, предупрежу, что... задерживаюсь.
Горячая сладкая волна прокатилась вдоль спины – как быстро нагревается печь!
25
… Оказывается, им очень хотелось поговорить. Собственно, только сейчас настал подходящий момент для откровений.
О своём детстве Кира говорила мало, но сердечно. Она была желанным ребёнком и росла в дружной семье, постоянно чувствуя любовь и заботу родителей. Папа и мама, как казалось маленькой девочке Кире, никогда не ссорились...
…Внезапно мобильник завибрировал, забился мелкой дрожью на деревянной столешнице, сползая к краю стола. Погружённый в воспоминания, Сергей не сразу это увидел, но успел его подхватить, едва не сбросив вызов. Совершенно незнакомый номер невольно настраивал на скептически- осторожный лад, однако, Сергей, мельком взглянув на часы, было около девяти вечера, ответил: «Слушаю!»
26
… И мы часто все вместе, втроём, ходили на прогулки: смотрели на пароходики на Неве, зверюшек кормили в зоопарке, зимой на ледяные горки, летом купаться на залив. Папа часто сажал меня к себе на плечи, и я познавала мир сверху, с высоты его роста. Плавно покачиваясь, я любила смотреть по сторонам, рассказывая маленькой маме где-то внизу о чём-то интересном увиденном. Она, по обыкновению шедшая чуть впереди нас с отцом, оборачивалась, улыбалась мне, махала рукой. А когда папа возвращал меня на землю, всегда целовала, как после разлуки. Было весело – папа умел создавать хорошее настроение, и только однажды, мне это врезалось в память, мама очень погрустнела, когда я задала наивный детский вопрос:
– Почему ты меня целуешь часто, а папу нет?
– Разве? – ответила мама и поцеловала сердитого папу.
Ну, вот. Дальше была школа, поступление в институт. Хотела стать журналистом, но... Но на третьем курсе познакомилась с парнем, своим ровесником, приехавшим в большой город из провинции, откуда-то с Алтая и влюбилась по самые уши. Никого не слушала: ни расстроенную маму, ни всегда соглашающегося с ней отца – скоропалительно выскочила замуж. Ребёнок...
Кира замолчала, не решаясь продолжать, но слово было сказано и Сергею предстояло узнать о ней больше.
– Ребёнок... – осторожно напомнил Сергей.
– Да, родился сын. Алёша.... Он был слабый, много болел... Я разрывалась между ним и институтом. А муж... К семейной жизни он был готов ещё меньше меня и интересовался лишь моей стипендией.
Полученный диплом в посткризисной стране работы не гарантировал. Журналисткой я так и не стала.
Я сидела дома, получая мизерное пособие, муж сидел у меня на шее, не желая и не умея работать. Фактически, две семьи, в одиночку, содержал мой отец, у которого, к счастью, служебный рост и зарплата прогрессировали в экспериментальной лаборатории некоего номерного предприятия. Я бы терпела, не решилась... Но мама... Естественно, она переживала, но кроме переживаний, она воспринимала мой неудачный брак, как собственную непростительную ошибку. Муж, будто он безнадёжно больной зуб, должен быть удалён. Помню, она задала мне вопрос, хочу ли я видеть Алёшку в образе его отца? Я представила: мне стало больно за него и страшно за ещё не родившихся внуков. «Вот и ответ» – сказала мама. Её взвешенный, прагматичный подход к семейным отношениям, считаю, спас меня. Развод, не без трений, состоялся и муж исчез из моей жизни. Где он сейчас, что он, как он – меня не интересует.
– Так, ли?
– Как на духу... Пылкая влюблённость не смогла стать любовью... Её пепел давно развеялся... К счастью...
Сергей подумал, что нужно смягчить Кире болезненные воспоминания.
– Понятно, Smoke on the Water, – без намёка на английский акцент произнёс он.
– Хорошо сказали... В смысле фразы...
– Не я... Это... Это для людей моего возраста...
– Бросьте, Сергей Анатольевич. Smoke on the Water – музыка для людей любого поколения с хорошим вкусом. А я знаю ещё несколько достойных вещей.