Но Сергея больше интересовала фоторамка, занимавшая почётное место в середине стола. Он включил гаджет. На экране появилось, снятое крупным планом, лицо парнишки. Алёша взял от матери, пожалуй, только брови в разлёт и тонкую переносицу, а заметно раскосые глаза – очевидно, от отца. Во всём остальном – гены десятков поколений.
Следующее фото: он и крупный мужчина, оба в ярких спортивных комбинезонах, с лыжами в руках на снежном склоне. Внук и дедушка.
Следующее фото: дача. Кира на переднем плане, в лёгкой домашней маечке, перед банками с вареньем, с улыбкой пробует на вкус сироп из большой деревянной ложки. Кадр немного портит на заднем плане фигура женщины не в фокусе. Наверно, её мать.
Дальше. Опять дача. Фото в полный рост: в первом ряду Алёша и, едва ли не ниже его ростом, Кира. За внуком стоит его дед – загорелое правильное лицо, внушительные залысины, но взгляд немного в сторону. За Кирой, положив обе ладони ей на плечи, – среднего роста крепыш, в обвисшей футболке, единственный чернявый в этой блондинистой компании, с недружелюбными глазами и широкой улыбкой. Скорее всего, фотографировала Кирина мама.
Дальше. А вот дальше не получилось. Фото, схожее по композиции с предыдущим, мелькнуло на экране и он погас. Аккумулятор, похоже, разрядился.
Сергей поискал зарядное устройство, но не нашёл его. Что же делать? Ему очень хотелось продолжить просмотр: во- первых, кто же этот тип, не блондин, так вольно придерживающий Киру за плечи? Про него сегодня не упоминалось. Брат? С негритянской шевелюрой. Маловероятно. Во-вторых, на маму хотелось бы взглянуть.
«Сходить что ли к машине за зарядкой от видеорегистратора?... Вот мне приспичило!»
Сергей спустился вниз, стараясь не тревожить молодую женщину, проскользнул мимо закрытой двери в темную прихожую. Зачем он потащил с собой фоторамку, Сергей не понял, но возвращаться не хотелось. Пришлось набросить чью-то нащупанную и снятую с вешалки телогрейку просто на плечи и в таком виде выйти на мороз.
Взяв зарядку и постояв немного у переднего колеса, Сергей вернулся в гостиную, зуб на зуб не попадая. «К печке, к печке, скорее к печке...» Он сел на знакомую скамеечку, дотянулся проводом («Слава те!..») до ближайшей розетки, включил. Прежде, чем светлый экран сделал для Сергея окружающую комнату ещё темнее, тот успел заметить, что дверь у Киры была открыта.
«Ох, Кира, искусительница. Возьму и войду».
Он действительно войдёт в этот тёмный проём через несколько минут, когда будет потрясён открывшейся правдой, с улыбкой смотрящей на него с последующих снимков, когда все события последних дней сложатся в убийственную цельную картину, когда в темноте пустого дома он услышит плач.
28
Раздался звук бряцающих ключей, открываясь, скрипнула дверь, в прихожей зажёгся свет.
Александр увидел входящую жену, за ней дочь. «Не понял. Наташка должна быть одна, а, если с Кирой, то где внук? Что тут случилось?» Он отодвинул мешавшую сумку, подхватил пакеты...
– Па, привет! Когда приехал?
Наталия молчала. Не раздеваясь, она встала в сторонке, мокрой шубой прислонившись к бумажным обоям на стене.
– Два часа как дома. А вы, а ты почему не....
–Не волнуйся, сейчас всё хорошо. Я с мамой, Алёша в санатории.
Наталия молчала. Разговор без её участия никак не мог раскрутиться.
– Мама приболела. Сегодня выписали. Мы... я звонила тебе, но связь...
– Да, бардак в стране, – попытался отшутиться Александр, не зная что делать с пакетами.
Наталия молчала. Кира не понимающе переводила взгляд с матери на отца и обратно.
– Так, родители, в чём дело?