Кира прикусила язык, Сергей укоризненно покачал головой:
– Минутный разговор на ступеньках лестницы. Так. Вежливые пожелания скорейшего выздоровления неизвестным пациентам. Как выясняется – тебе...
– Теперь я понимаю, почему ты не поехала в санаторий, с сыном Алёшей, и с....
– Мама! Остановись! – Кира наклонилась вперед и умоляюще подняла руку.
– С гражданским мужем, Фёдором! – Кира откинулась назад, поднятой рукой прикрыла глаза. Наталия смотрела на Сергея, но ожидаемого эффекта от её слов не увидела.
– Фёдор, это чернявый такой, крепыш? А-га...
– Да, он такой. Почти член нашей семьи, несколько лет вместе с Кирой, свадьба должна состояться. Когда, а, доча?
«Это лекарство, родная, маленькая моя, очень горькое, но выпей его, пожалуйста... Как в детстве», – добавила Наталия про себя.
Кира молчала. Удар был очень болезненный, слёзы стали собираться в уголках глаз и готовы были ручьями... Не потекли слёзы, высохли без следа.
«Нет, мамочка, не буду я есть эту кашу, ты её пересолила... Детство моё счастливое...» – вспомнилось Кире.
– Нет, мама, не будет этой свадьбы. Спасибо тебе, что ценой болезни своей глаза мне на жизнь открыла. А взвешивать и перевешивать ничего не пришлось.
– Ещё придётся, и не раз. Ты нетерпелива, торопишься. Это мешает тебе правильно оценить ситуацию, искажает значения поступков... других людей. Надеясь на ответное чувство, есть ли примеры...
– … питающие его? – подал голос Сергей. – Теперь и я кое-то спрошу. А так ли они важны? Я думаю, нет.
Он встал с дивана, подошёл к своей чашке, заглянул внутрь, крутанул её на пальце и поставил обратно на камин.
Все терпеливо ждали продолжения.
– Наша история, Наташа, лучшее тому подтверждение. Чтобы продолжать любить тебя, мне достаточно лишь знать, что ты рано или поздно встретишься со мной, не смотря на всю распрекрасную твою жизнь. А тебе, чтобы встретиться со мной, вполне хватает уверенности, что я не разлюбил. Удовлетворённые этим мы продолжаем жить раздельно. Где доказательства, примеры?
Наталия пожала плечами.
– Но ведь я приходила...
– Зачем?
– Это моё дело.
– Зачем я тебе?
– Ну надо, надо мне...
– Скажи... Смелее, другого случая может не быть.
Наташа молча боролась, изо всех сил пытаясь разорвать очень удобные, очень надёжные ремни безопасности, за годы приросшие к её коже. И, когда уже никто не ждал ответа, сказала:
– Серёжа, прости... История простая, не пафосная... Сама не понимаю, откуда во мне, тогдашней девчонке, было столько страха перед будущим. А счастья, как и всем, хотелось... Я ведь не гадала, с кем мне быть: в кофейную гущу не заглядывала, карты веером не раскладывала, блюдце пальцем не тыкала. Я просто представила себе Весы – мой звёздный знак – и стала, словно аптекарь, тщательно, скрупулёзно и очень... цинично сравнивать вас, Александра и тебя. Направо, налево, налево, направо... Мне казалось это весьма умным и дальновидным... Да, я заглядывала далеко вперёд, искала там вопросы и за вас сама на них отвечала. Знаешь, Серёжа, твоя чашечка ни разу не перевешивала другую... Оставалось учесть, вот бухгалтер я право! лишь один ответ на вопрос... к самой себе... Но я предпочла остановиться... Саша стал моим мужем, отцом Киры, дедом Алёшке... Всё сложилось, как сложилось... А как могло быть, положи я без страха свой ответ на твою чашку? Не знаю... Скорее всего, жизнь была бы труднее... зато в любви.
– Это ложь!.. Всё сказанное – ложь!
Кира не могла это вытерпеть. Ещё там, на даче, слушая безымянные откровения Сергея, она не верила в реальность таких отношений. А сейчас, когда выяснилось, что таинственная незнакомка – её мать, это и вовсе кажется ей обоюдным чудовищным заблуждением.
– Кира, не смей.