– Да, да... Тогда ничего...
– Вот оно главное слово: ничего. Конечно, увидев вас двоих, я не рассчитывал, что ты кинешься мне на шею, уж тем более, что это сделает Александр. Но несколько приветливых слов, вежливый интерес... Ничего. Всё было очень жёстко. Твоё безразличие, оно не было притворным, оно полностью владело тобой и было... показным, жестоко нарочитым. Я ненавидел свою слабость, что поддался памяти и пришёл сюда. Всё было поперёк: обстановка, музыка, люди... Тебе не приятно слушать, я не буду...
– Продолжай... А хочешь, я продолжу?
– Любопытно.
Наталия упёрлась согнутыми руками в живот Сергея, хотела отстраниться, но он не позволил, сцепив руки у неё за спиной, и она сдалась, гораздо мягче, чем намеревалась, начала говорить:
– Ты меня перебил, а я хотела сказать, что тогда ничего другого и быть не могло. Сейчас объясню... Ты прав, три с половиной года о тебе ни слуху, ни духу... Я понимала – у тебя обида. А у меня Кира совсем ещё кроха, весь женский набор забот и тревог, пустеющие магазины, проблемы с жильём, работать где-то я пыталась. Муж, наконец... Но Александр оказался именно таким, каким и должен быть настоящий мужик: работал, как каторжный, каждую копейку нёс в дом, самостоятельно решал проблемы, в дочке души не чаял и любил... меня. Да, любил меня такой какой я была, и я к нему... привыкла. Всё только-только налаживаться стало, как тут этот чёртов день рождения. Помню ли я?.. Ведь не хотела идти, да Саша уговорил: отдохнёшь, развеешься... Уговорил, а сам... Ну, это оставим... Пошли, а там, ты... Накатило, к горлу подступило... Испугалась я очень, что не выдержу, сорвусь... Зачем мне это? Поэтому решила отвернуть тебя от себя, возненавидел чтобы... и сам оставил. Вот тебе и безразличие показное. Я старалась, всё вышло почти естественно... А что больно тебе было, знаю... Музыка заиграла... Как увидела, что подойти хочешь... пригласить... значит, обнимешь... к мужу на коленки запрыгнула, вцепилась в шею, чтобы оторвать было нельзя и... И у меня в жизни всё прекрасно и лучше быть не может. Так-то.. Твои глаза... не искала, а виделись они мне повсюду и за то, что я в них читала, прости.
Наталия взялась обеими руками за свитер Сергея, потянула к себе:
– Не могла я тогда по-другому... и потом... и всегда...
В ответ он сильнее запахнул полы куртки:
– Эгоист я конченный. Дальше собственной царапины ничего не хотел видеть, самого очевидного. Умнею я медленно и... не могу объяснить твоего внезапного появления на общей встрече тем же летом.
Наташа усмехнулась:
– Иногда после сцены ревности, устроенной мужем, женщине удаётся сохранить и семью, и любовь. Теперь понимаешь?
– Понимаю: такси давно надо было взять. Постой, я быстро...
Сергей выскочил было из под колпака, но Наташа поймала его за руку:
– Ну какое такси? Метро рядом...
До станции метро действительно было недалеко, но Сергея это не радовало, потому что выбор в пользу подземки однозначно говорил, что к нему домой Наталия не собирается. А чуть надавить?
– Метро? Намного удобнее, если...
– Серёжа, – Наташа застёгивала ему куртку, – если я говорю «метро», значит, «метро». Пошли... И лужи, пожалуйста, обходи с моей стороны... примета такая.
...Станция метро, располагающаяся в здании торгового центра, открылась совсем недавно и была конечной на ветке цвета 130,0,255 в наборе стандартной палитры. Желающих выехать из спального района в этот вечерний час нашлось немного, и Наталия с Сергеем стояли на длинной ленте ползущего вниз эскалатора практически одни. А навстречу, занимая всю оставшуюся ширину наклонного тоннеля, двигалась уставшая, молчаливая толпа, встречающая и провожающая неоднозначными взглядами целующихся мужчину и женщину.