– Граждане пассажиры, будьте внимательны на ступенях эскалатора!
Голос диктора был совсем не назидательным, а скорее, поощряющим.
– Спасибо! – сказал Сергей, проходя мимо улыбающейся женщины-контролёра.
Внизу пусто и тихо – поезда ходили с большими интервалами – и только гулкие неторопливые шаги двух людей раздавались по мраморному полу.
«Ещё минутку, ещё немного, чуточку... Сейчас придёт поезд и всё кончится. Наташа сядет в него и уедет. Одна. Так она решила. Как же не хочется расставаться... Как бы там чего-нибудь сломалось...»
Но вот из темноты тоннеля потянуло сквознячком, потом из-за поворота показался свет фар, и поезд, жалобно свистнув, влетел на станцию. Замелькали вагоны, медленнее, медленнее...Всё. Открылись двери, приглашая войти в пустой вагон.
– Твой... – сказал Сергей. Но Наташа не двигалась.
– Погоди, Серёжа... необходимо поговорить.
...– Это что, шутка такая?
Сергей не мог успокоится и безостановочно ходил вдоль мраморной скамьи, на которой сидела Наталия. Её голова и плечи были опущены, руки обхватывали живот, вся она наклонилась вперёд, будто хотела что-то разглядеть в своём отражении на глянце пола.
Едва слышным, в грохоте очередного прибывающего поезда, голосом она проговорила:
– Нет, не шутка... Я долго думала – это единственно возможный выход. Иначе она уйдёт... Я не смогу без них, жить незачем...
Сергей сел рядом, пытался заглянуть в заплаканное лицо.
– А как же ты, Наташа? Я? Мы, наконец?
Она подняла голову и умоляюще посмотрела на Сергея:
–Пожалей меня, сделай, как я прошу... Остальное – после...
8
Послышался шум сливаемой воды, дверь тут же распахнулась от толчка в неё копчиком, и из туалета вышел черноволосый мужчина, одетый в неопрятные джинсы и грубой вязки свитер. Он, не гася свет, минуя ванну и застёгивая на ходу зипер, слегка пошатываясь, направился по коридору в большую комнату малогабаритной «хрущёвки». За столом, одетый в домашнее, сидел несостоявшийся родственник брюнета – Александр Павлович. Тот вилкой соскребал остывшие остатки ужина со сковороды, стоящей прямо на скатерти между бутылкой водки, рюмок, нехитрой закуси.
Мужчина плюхнулся на свободный стул.
– Палыч, брось... Налей лучше.
Александр оставил вилку в сковороде, налил обоим. Они без тоста выпили, разом зажевали капустой.
– Слушай, Палыч, – немного чавкая, сказал Фёдор,– а давай поедем и научим его Родину любить, а не твою жену. Ну, извини, тебе не приятно это слушать. Но по ходу, он перешёл дорогу и тебе, и мне: я давно присматривался к участку – с таким родственником, как ты, быть соседом самое то – а тут какой-то хрен в очках нагадил. Правда, сейчас я с дочкой твоей в контрах, временно, а её хахаля найду и почки-то опущу и она...
Фёдор долго и пьяно излагал Александру перспективы ближайшего будущего, а тот смотрел на полупустую 0.7 водки и вновь испытывал удивление и жгучую ненависть, как тогда, когда он приехал на дачу и, первого, кого он увидел, это работающего на соседском участке Сергея. Александр ошеломлённо проехал мимо, до конца расчищенной дороги, развернулся и уехал в город. Он не хотел торопить события и ему требовалось хорошенько подумать над этим фактом. А с фактами не поспоришь. Признание Наташи и это неожиданное соседство казались Александру не простым совпадением, а умыслом соперника, причём давним. В воспалённом воображении ему стало казаться и он убеждал себя в том, что Наталья и Сергей сговорились ещё прошлым годом, а точнее, в начале лета, когда она пришла сама не своя с «техникумовской встречи», что она всегда знала о мужниной любовной интрижке и ждала лишь удобного случая обернуть случившееся в свою пользу. А что, очень умно и... практично.