– Не стоит, Сергей Анатольевич, приехали уже...
23
Часа через три, когда во дворике крохотной больнички уже немного развиднелось, на первом этаже, с жалобным визгом растянутой пружины и дребезгом закрашенных стёкол, распахнулась единственная дверь. Из неё, в наброшенном на плечи белом халате, выскочил Сергей и, оглядываясь назад, зачесал к своей машине. Дверь не успела закрыться, как вслед за ним во двор высунулась верхняя половина женской фигуры в тесном халатике аппетитного … салатного цвета и грозно прокричала:
– Под свою ответственность, слышите, под свою... И халат верните!
Сергей остановился на безопасном расстоянии, снял халат, показал его докторше и набросил его на низенький штакетник. Фигура, придерживая дверь, скрылась. Стало тихо.
Не спеша Сергей дошёл до скамейки, присел на струганные доски. Судя по объёму вырезанной на них информации, скамейка была весьма востребована. Надписи сообщали, например, о глубине нетрадиционных отношений (МИЛА + ДИНА = Л), или чью-то характеристику (ГИВИ – КОЗЁЛ), или о возможности расслабиться (ПОЗВОНИ! МОЙ ТЕЛЕФОН...). Администрация больницы, идя навстречу будущим писателям, периодически красила скамейку.
Но Сергею хотелось только подышать свежим утренним воздухом, выветрить из организма, из сознания, запах лекарств, хлорки, кухни... Запах смерти. Нет-нет, с Кирой всё было хорошо, если можно употребить слово «хорошо» про человека в реанимации. Она сейчас просто спала. Самое страшное, как сказал после операции усталый хирург, пойманный Сергеем за куревом в одиночестве на лестничной площадке, было позади. Обошлось. Мимо.
Что касаемо смерти, как варианта развития событий, то почему-то чаще с ней, чем с жизнью связываем мы наши больницы.
Однако, Сергея здесь тоже подлатали: насували уколов, намазали, перевязали. Сильней всего от горячих камней досталось... животу, а он в калейдоскопе событий и не чувствовал. Перебинтованный, словно революционный матрос, он не смог одеть студенческую куртку и поэтому, убегая из стационара от строгой докторши, решил спереть халат. Впрочем, пришлось вернуть дефицитную вещь.
А вот что делать с руками? Образ матроса дополнился боксёрскими печатками. Как попасть в машину, завести, ворочать рычагом, рулить наконец?
Где мытьём, где катаньем, но Сергей вышел из этой ситуации, причём, с готовым практическим советом для боксёров-фанатов: покупайте автомобили с автоматической коробкой. Сподручнее будет.
«Монте-Роза» встретила его вереницей пожарных машин. Первой спускалась красно-белая «Газель», недовольно крякнувшая на Сергея, благоразумно пропускавшего серьёзную спецтехнику, а за ней медленно, задевая и обламывая ветки придорожных деревьев, двигались два Камаза, обвешенные лестницами, пушками, шлангами. В окнах можно было разглядеть чумазые лица пожарных.
Нехорошее предчувствие, охватившее Сергея, стало превращаться в горькую реальность, когда во-вот должен был открыться знакомый вид на участок. Но, ни стоящих за времянкой построек, ни самой времянки, ни зимнего дома, ничего... не было. Издали виднелась лишь часть высокой печной трубы с оголовником, да у самой дороги полицейский УАЗик, что стоял рядом с обгоревшим каркасом какой-то машины. Позабыв обо всём и бросив всё, Сергей побежал по развороченной тяжёлой техникой дороге, где перепрыгивая, где спотыкаясь и оступаясь на щебне глубокой колеи. Ему не хватало дыхания, но остановился он только возле узнанных им останков кроссовера Александра Павловича, да и то, когда налетел на сержанта полиции.
– Стоять! Сюда нельзя! Кто Вы? – посыпались команды и вопросы.
– Я... это... владелец... этого...– Сергей стоял согнувшись, одним забинтованным кулаком держась за колющий бок, вторым показывая на свой участок. – Пустите!
– Разберёмся. Товарищ майор! – позвал сержант.
От немногочисленного коллектива незнакомых соседей, переминавшихся у кучи беспорядочно сваленных на дороге вещей, среди которых Сергей смог разглядеть раскладушку, ватники какие-то, пару стульев, микроволновку, кресло-качалку, отделился совершенно обычного вида худощавый человек. Узкополая чёрная шляпа, бежевый плащ с расходящейся шлицей и туго затянутым поясом, видавшие виды брюки из не убиваемого твида и не симметричный узел галстука на белом фоне воротничка рубашки делали его похожим на завсегдатая пельменной эпохи застоя. Только в руках он держал не дерматиновый портфель с блестящей металлической защелкой, а компактную рацию. Он приблизился, на ходу отдавая в эфир какую-то команду, стал с кислой миной, словно борясь с приступом гастрита, буравить добрыми глазками Сергея, а тому уже было пофиг, видя за спиной этого майора, бегущую к ним Наташу.