Они вошли в дом, в жарко натопленную гостиную – квадратную комнату, с гладкими бревенчатыми, желтоватого тона, стенами и дощатым потолком, с чугунной узорчатой печью, с мягким уголком на толстом ковре и с праздничным столом по середине, который под светом широкого абажура, сверкал хрусталём салатниц и фужеров, блестел серебром столовых приборов, пестрил разнообразием блюд и напитков. Вид деликатесов, закусок и вина, равно как и вид простых, но не менее аппетитных, кушаний – вареного картофеля, зелёного лука, солёных огурцов, квашенной капусты, селёдки и водочки, безусловно, – дразнили и призывали провести в радостях возлияния и чревоугодия всю новогоднюю ночь.
Света сидела в кресле, положив на подлокотники открытые новогодним платьем руки и смотрела на национальную сборную артистов, одновременно «прочёсывающую» на разных телевизионных каналах. Кое-что было интересно, но в целом, после «Старых песен о главном», опять мимо.
Фикус, крадучись подошёл к ней, наклонился, обнял за плечи и что-то зашептал на ухо. Света заулыбалась, поднятой рукой потянулась к мужу, отчего затейливый браслет соскользнул вниз:
– И я тебя... А сейчас за стол!
Фикус налил жене шампанского, себе водочки, вопросительно посмотрел на Сергея, но тот энергично отказался, показывая на свою минералку.
– Что же, в отсутствии самого красноречивого оратора, нашего Колянчика, возьму на себя смелость произнести следующий тост.
Мы уже проводили старый и встретили новый, очередной наступивший на нас, год. Мы выпили за новое счастье, как будто, старое нам уже не нужно, за здоровье, которое было бы, не забыли о тех, кто в море поднимает стаканы за нас, оставшихся на берегу. Обязательную программу, короче, мы выполнили, как и многие миллионы сограждан, ещё сидящих за праздничными столами. Но... – Фикус показал всем, включая миллионы сограждан, свой указательный палец. – В отличии от них, у нас, – он посмотрел на Свету – как минимум у двоих, есть бонус. Поднимаем бокалы за... новорождённого Сержа и начало исполнения его желаний прямо с этого мгновения. Ура!
К перезвону чокающихся стопочки, фужерчика и бокальчика присоединился звонок мобильника.
Сергей, едва не разливая свой напиток, стал хлопать себя по карманам:
– Фикус! ... Оракул домашний... Да где же он!?... Алло! Я, – он заметно сник, но сразу бодро продолжил:
– Спасибо!... Спасибо!... И тебя с Новым годом! Вот все поздравляют! Ага, передам... Пока! Пока!. Это Никола, всем привет и наилучшие пожелания.
Желание исполнилось: звонок прозвучал, а то, что это был лишь Стольник, так там кому-то наверху дела нет. Поконкретнее надо было формулировать просьбы. Надо, но нельзя. Раздайся сейчас правильный звонок, он вызвал бы у Сергея панику: случилась беда, а другие поводы вспоминать его номер несущественны. Поэтому, алло! вот конкретное желание: пусть телефон не зазвонит никогда...
Значит, у Наташи и сейчас всё будет в полном порядке? Хотелось думать именно так.
– У нас для тебя подарок: фейерверк. Давайте пойдём погуляем и где-нибудь запустим его.
Света чисто по-женски чувствовала, что Сергей только внешне весел, что мыслями он бродит где-то не здесь и не с ними.
– Встречное предложение: поехали на мой участок. Обмоем и осветим... фейерверком.
Решение ехать могло показаться опрометчивым, но, людям в компании и подпитии, веники, как говорится, были по душе. Да и Сергей хорошо заполнил дорогу, хотя на участке не был со дня летней тройственной встречи в верхах, то есть, на холме «Монте-Розы».
… Всё-таки, им пришлось изрядно поплутать в зимней ночи по лабиринту заснеженных дорог, то опасаясь съехать в неразличимые кюветы, то упираясь в закрытые заиндевевшие шлагбаумы, то откупаясь колбасой от стаи вольных собак, прежде чем Сергей решил, что хватит, пора разворачиваться и по собственной колее возвращаться к накрытому столу. Лишь случайно он заметил отблеск света фар на металлическом щите, на котором сквозь следы от снежков проглядывала схема садоводства «Монте-Роза». Значит, они были совсем близко. И точно: вскоре бампер внедорожника смотрел на знакомый подъём. Машина остановилась.