– Ладно, ладно, Скотти, – заговорил Эррол Деннис, – что толку от влиятельного будущего тестя, если ты не готов использовать его, – и я чертовски уверен, что Стиллмен воспользуется им, чтобы утаить попытку самоубийства Нади.
– И кто сможет обвинить его в этом? – стойко защищалась сестра Траскотт.
– Не вы, сердечко мое, это уж точно, – расхохотался Эррол. – Что такого особенного в Стиллмене, что все женщины склоняются перед ним, словно гаремные рабыни? Может, что-то дьявольское, а, Скотти? Что-то, перед чем женщины не могу устоять?
– Это в вас есть что-то дьявольское, Эррол Деннис, – огрызнулась она и, неодобрительно шурша накрахмаленными юбками, вышла из комнаты.
На следующее утро стало вполне понятно, что Эррол оказался прав в своих догадках и Пол Стиллмен использовал влияние мсье Жюстена, чтобы скрыть неприятную историю с перерезанными венами Нади. В утренних газетах об этом ни словом не упомянули, Марни специально их просмотрела, а потом сказала себе, что если информации нет и в «Дейли уайр», самой вездесущей из всех, значит, историю благополучно утаили. И она почувствовала небольшое облегчение, потому что уже начала отождествлять себя с делами клиники.
Она читала «Дейли уайр» в очаровательной, очень современной комнате для завтраков в сестринском бунгало. Яркий солнечный свет вливался в большое квадратное окно и падал на нее, и она выглядела гибкой и свежей в своем белом льняном платье с поясом бронзового цвета и таких же туфельках.
– Хорошо ли спалось, мисс Лестер? – спросила одна из сестер, и, когда Марни подняла глаза, перед ней была та самая девушка, которая вчера прибежала в офис в панике и растерянности. Сегодня, решила Марни, она выглядела весьма дерзко. Помада цвета цикламена и крашеные белокурые волосы придавали ей несколько вульгарный и ненатуральный вид, она выглядела как медсестра из кинофильма, но держалась дружелюбно, и Марни тепло улыбнулась в ответ.
– Спасибо, я неплохо выспалась, – сказала она. – Но я не могу не беспокоиться о мисс Жюстен. Вы слышали о ней что-нибудь сегодня утром?
– О, с ней все в порядке. Мистер Стиллмен провел рядом с ней большую часть ночи, так что у вас с утра будет, вероятно, много свободного времени. Думаю, он захочет поспать.
Но не успела она закончить завтрак, как в холле бунгало, отделанном сосновыми панелями, зазвонил внутренний телефон, и через минуту сестра сунула голову в дверь столовой и сказала Марии, что ее ждут в офисе, как только она позавтракает.
– И похоже, у босса не лучшее настроение, милочка, так что будьте поаккуратнее, – посоветовала сестра.
Сидевшая рядом с Марни за столом девушка состроила гримаску, приподняла юбку своей привлекательной униформы и обследовала затяжку на темном нейлоновом чулке.
– Полагаю, что он беседует по телефону с имперской принцессой, – сказала она. Потом рассмеялась, увидев на лице Марни озадаченное выражение. – Я думала, вы с ней встречались. Разве вы не обедали вчера в «Дорчестере» с ней и боссом?
– А, вы имеете в виду Илену, его невесту. – Озорная улыбка осветила лицо Марни. – Ну, надо признать, что такой титул ей подходит. Она в самом деле ведет себя как… как принцесса императорского двора. У нее замечательно небрежная манера обращаться с норковым палантином.
– Собственно говоря, – между прочим, меня зовут Джулия Брелсон, – в Жюстенах действительно есть капля королевской крови. Их бабушка была в дальнем родстве с последним русским царем, и, когда началась революция, она и другие члены ее семьи бежали в Париж, затем она вышла замуж за француза. Илена Жюстен похожа на русскую, как мне кажется. И Надя когда-то танцевала в балете.
– Мне очень жаль Надю, хотя я никогда ее не видела, – сказала Марни. – Она похожа на Илену?
Джулия покачала головой:
– Нет, по сравнению с Иленой там и смотреть-то не на что.
– Я имею в виду, по манерам.
– Ну, – задумалась Джулия, – она может быть высокомерна и надменна, когда захочет, но не ехидная. Илена – настоящая ехидна, из тех, что не только заметят, что чулок поехал, но и при всех скажут об этом. С боссом она себе этого не позволяет. – Джулия издала смешок. – Они друг друга стоят.
– Давно ли они помолвлены?
– Месяц или два, хотя знакомы довольно давно. Они весьма романтично познакомились. Его брат с женой и их младшая дочь были здесь на отдыхе, и они вчетвером отправились на гала-концерт в «Ковент-Гарден» – пела сама Виктория де Анджелес. Ну, во время одного из антрактов мистер Стиллмен и его брат вышли в фойе покурить и увидели Илену Жюстен, скорчившуюся на полу. Она всегда ходит на таких высоченных каблуках, как вы могли заметить, и она упала и растянула связки на ноге. Ей было очень больно, но босс скоро все поправил, как вы себе можете представить, и не сходя с места назначил ей свидание, с тех самых пор они вместе. Это она уговорила его привезти сюда Надю, хотя я не знаю, сможет ли он чем-нибудь ей помочь. Многие пытались, по-настоящему крупные специалисты, знаете ли, но ноги у нее все равно как бревна. Ее нельзя не пожалеть.
– Жизнь жестоко обошлась с ней! – воскликнула Марни.
– С вами тоже обойдутся жестоко, если вы не отправитесь в офис, – засмеялась Джулия. – Босс бывает суров, знаете ли, когда ему не подчиняются, – видели бы вы его глаза! Просто какой-то серый лед!
Но когда Марни пришла в офис Пола Стиллмена, дверь была приоткрыта и девушка остановилась на пороге в нерешительности, услышав возбужденные голоса своего работодателя и мужчины, говорившего с французским акцентом.
– Я не имел представления, совершенно никакого представления о том, что Надя все еще переписывается с этим человеком. Я запретил ей продолжать это знакомство. У меня были политические причины так поступить, поскольку всегда существовало подозрение, что он активный коммунист, – бушевал француз. – Одно время она хотела, чтобы я согласился на их помолвку. Пф! Сама идея! Она – такая, какая она есть! И этот… этот молодой дурак-изменник!
– Анри, неужели это настолько задело бы вас, если бы у несчастного ребенка продолжался роман?
– Mon ami, – оскорблено ответил Анри Жюстен, – у меня были точно такие же причины скрывать эти отношения, как у вас – скрывать попытку самоубийства Нади, потому что это не принесло бы моей карьере ничего хорошего.
– Удар ниже пояса, Анри, но я его принимаю. – В скрипучем голосе Пола слышалась кривая усмешка.
– Чего я не могу понимать, так это каким образом к ней попала французская газета. Я просил вас не показывать их ей, поскольку и я, и Илена знали, что Рене Бланшара будут судить и об этом будет писать пресса. Мы знали, что, если Надя прочитает об этом, она огорчится. Должно быть, газету принесла одна из ваших сестер.
– Вне всякого сомнения, – согласился Пол. – Но я не могу все время ходить за ними по пятам и не думаю, что глупой женщине пришло бы в голову, что Надя всадит ножницы в вены, когда прочитает о Бланшаре. Я думаю, что она вряд ли сама могла прочитать газету. Я нанимаю сестер не по их лингвистическим способностям.
– Можно было бы посоветовать вам нанимать более послушных, – предложил Анри Жюстен с оттенком язвительности, свойственной Илене.
– Мои сестры устраивают меня. – В голосе Пола внезапно зазвучала надменность. – Это довольно славная компания женщин, трудолюбивых и сознательных, и если время от времени кто-то из них плюет на мои распоряжения, что ж, так поступают женщины во всем мире, не так ли. В этом состоит часть их чертова очарования, и я не хотел бы, чтобы это было иначе. – Потом он слегка рассмеялся. – Анри, вы назвали бы Илену послушной?
– Мы не обсуждаем Илену, – резко возразил Анри Жюстен. – Мы обсуждаем Надю. Мою несчастную, глупенькую Надю.
– Да! – Пол неожиданно резко вздохнул. – Дело Бланшара еще больше осложнит наши попытки вдохнуть в нее немного жизни…