— Мальчики, заходите. Я угощу вас пирогом, — голос стал ласковее.
— Пирогом? — Витька замешкался.
— Витька, ты что?! Иди сюда! — Леша протянул ему руку.
Витька очнулся и зашагал в сторону друга. Туман поднялся практически до плеч, поэтому мальчик загребал руками брассом.
— Угощу пирогом. Пирогом с мясом! — заревел голос.
Из дверного проема выскочили две морщинистые руки с желтыми ногтями и устремились к Витьке. Они пытались поймать мальчика, но он успел запрыгнуть в коридор. Леша быстро закрыл дверь на ключ. Среди разбросанной обуви валялся Витька и выглядел так, будто бежал за последним автобусом, упал, и автобус ушел без него.
За дверью скреблись руки. Мальчики молча переглянулись. Леша не мог определить, сколько понадобилось времени, чтобы руки исчезли. Пять минут? Час? Когда наступила тишина, Витька приподнялся на локте и вполне обыденно произнес:
— Фу-ты ну-ты, кажется, ушли. Но я не понял. Ты же говорил, что там никого нет, что бабка умерла.
— Не понял он! — не выдержал Леша. — Всегда ты со своими дурацкими идеями! То давай прогуляем, то позвоним. Да, я чуть не умер!
— Подумаешь… Не хотел звонить, так и не звонил бы. Подумаешь, испугался какой-то бабки, — храбрился Витька.
— А ты значит не испугался?
— Нет.
Леша сурово посмотрел на Витьку. Он бы с радостью запустил в друга маминым сапогом, но передумал.
— Ну, может, совсем капельку, когда ты заорал, — пасанул мальчик.
— Я не орал.
— А кто же орал? — с неподдельным удивлением спросил Витька.
— Да ты и орал. Если такой смелый, собирайся и выходи. У тебя же сегодня шахматы.
Леша встал и сделал вид, что открывает дверь. Витька тут же подскочил:
— А я не могу идти!
— Почему это? Ты же не боишься, — прищурился Леша.
— А я еще торт не ел. Не зря же я пришел, ну…
— Ага, ага.
На кухне Витька сел на любимое место у стенки и стал бурно рассуждать, кто же на них напал. Приведение? Ктулху? Он полез в телефон, откопал какую-то статью и твердо решил: бабка — зомби.
Леша извлек из холодильника торт и понял, что нагулял совсем не детский аппетит. Он водрузил десерт на центр стола и снял картонную крышку — кухня наполнилась дразнящим запахом шоколада. Сверху красовались кусочки банана, залитые прозрачным желе. Засвистел чайник.
— Надо бы папе позвонить, — предложил Леша, слизывая крем с вилки.
— Ты что! Не вздумай! Знаешь, как мне влетит за прогул в школе? А за шахматы? Если позвонишь, можно сразу к зомби-бабке идти, потому что мама мне такое устроит!
— А что тогда делать? Я не хочу провести всю жизнь в квартире.
Витька фыркнул. Вероятно, ему пришла какая-то важная мысль, и он даже открыл рот, но не успел ничего сказать. Кто-то постучал в дверь.
— Это бабка! — Леша подпрыгнул на стуле.
Мальчики замерли. В дверь постучали еще раз.
— Какая настойчивая, — возмутился Витька. — Пойду посмотрю.
Он начал вылезать из-за стола, но Леша схватил друга за руку:
— Не надо — вдруг бабка…
Витька отмахнулся и взял стул. На цыпочках он подошел к двери, залез на стул и припал к глазку. На площадке стоял мужчина с сумкой полной листовок.
— Кто там? Бабка?— раздался голос за спиной у Витьки.
— Не… Какой-то мужик.
Леша облегченно выдохнул и услышал стук в другую квартиру.
— Дай посмотреть, — Леша вытеснил друга с наблюдательного пункта.
Он прижался щекой к двери и, чтобы сохранить равновесие, оперся рукой о деревянную спинку стула. Мужчина с листовками позвонил в бабкину квартиру. «Нет!» — закричал Леша, но это никому не помогло. Дверь распахнулась, и незнакомец почти мгновенно исчез в тумане. В этот раз бабка не церемонилась с уговорами.
— Она его сцапала, — догадался Витька.
Леша сполз на стул и обессилено оперся подбородком на спинку. Как противостоять тому, с чем никогда не сталкивался? Он не знал. Очень хотелось позвонить папе.
— Это ничего. Наберем пожарным, и они нас быстренько снимут из окна. И все — будем на воле! — утешал Витька.
— Угу…
Внезапно в дверь заколотили. Правда, не так, как раньше, а механически: будто кто-то включил станок, штампующий детали. Леша отпрянул от двери и чуть не перевернул стул. Витька полез к глазку. Это был мужчина с листовками. Он остервенело бил дверь ногами и руками. Его белесые глаза смотрели в никуда — вряд ли незнакомец понимал чем занимается.