– Так, что там за история с полицией? – поинтересовалась Ли, забираясь на барный стул.
– Ну уж нет! – застонал Мэтт. – Сначала расскажи про школу. Что-нибудь понятное. Не хочу я про эту полицию!
– К счастью, я учусь последний год. Могу рассказать про мисс Мод.
– Она по-прежнему преподает математику? Да она была старой, еще когда я учился!
– Мы делаем ставки, не рассыпется ли на уроке.
Когда народу прибавилось, они переместились от барной стойки к столику под неоновым крестом. Вивьен и правда сегодня сама разливала напитки. Как она сказала, ее барменша попросила отгул, а на замену никого не нашлось. Впрочем, Вивьен так виртуозно обращалась с бутылками, что Даниэль не сомневался, она получала удовольствие от работы.
Даниэль больше слушал. Ли болтала, Мэтт смеялся ее историям, а потом рассказывал о мертвом Бене и полиции.
Даниэлю нравилось слушать. Слова брата и сестры будто омывали его – смывали всё ненужное и неважное. Алкоголь стирал границы, и можно было почти что увидеть призраков Мэтта или тень Ли. Почти – но не совсем. Лоа хоть и оставались неосязаемыми, но в такие моменты Даниэлю казалось, он может ощутить даже их. Как они невесомыми мотыльками путаются в волосах, приникают к неону креста.
Когда Даниэль неловко задел стол рукой, забинтованный порез засаднил, но даже это было по-своему приятно. Еще одна деталька этого вечера, его самого.
Это всё заставляло ощущать себя живым.
Пить решили немного, и он отправился к барной стойке за кофе, где Вивьен крутилась с прибывшим народом.
– Неужто это Даниэль Эш?
Он повернулся к стоявшему рядом человеку и ощутил, будто его ударили под дых. Невозмутимое выражение лица, правда, не покинуло Даниэля.
– Кристофер Янг. Давно тебя не видно.
– Дела, знаешь ли.
Кристофер любил набивать себе цену и казаться важнее, чем он есть. Их семьи походили друг на друга: Янги тоже имели шикарный особняк в Садовом квартале, младший брат Кристофера учился вместе с Мэттом, а он сам, почти ровесник Даниэля, пересекся с ним в семинарии, куда оба сбежали по схожим причинам, стремясь к самостоятельности. От семей в том числе.
Наверное, они могли бы стать друзьями. Янги занимались недвижимостью, преуспели после «Катрины», но сфера их интересов никак не пересекалась с Эшами. Они не были конкурентами. Но в семинарии Кристофер постоянно соревновался с Даниэлем.
Примерно с таким же видом, как сейчас. Высокий, лощеный Кристофер Янг в нарочито небрежном пиджаке поверх футболки, с художественно растрепанными волосами.
Даниэль вспомнил их историю в семинарии – будто взболтали мутный осадок на дне стакана. Содрали корку с поджившей раны. Указали Даниэлю, что на самом деле он не был правильным или совершенным – его изъяны сочились болотной гнилью.
Лоа взметнулись вокруг, а Кристофер будто что-то почувствовал. Словно ненароком задрал пиджак, пошевелил пальцами левой руки. Мизинец почти не двигался.
– Представляешь, так и не восстановился до конца.
– Очень жаль.
Голос Даниэля звучал ломко, будто сухостой в жаркое лето.
Кристофер ничего не забыл. Он напоминал каждый раз, когда они встречались. Когда у него была возможность вставить палки в колеса Эшам вообще и Даниэлю в частности. Если в бизнесе у них были разные области, то на светских встречах Кристофер не упускал возможности напомнить или мелко напакостить.
Пару лет назад он вылил – как бы случайно – полный бокал вина на светлый костюм Даниэля на благотворительной встрече. Сущая ерунда, но для Даниэля тот вечер был первым мероприятием после аварии, и красное вино живо напомнило ему о крови и смерти.
Сейчас он бы мило улыбнулся Кристоферу, но тогда Даниэль буквально сбежал и не смог заставить себя вернуться. Не успокоился, пока не уехал в особняк, не вымылся в душе, не переоделся. После этого они еще полночи проговорили с Ли на кухне, Даниэль там и уснул.
Кристофер точно знал, что делал. Даниэль прекрасно понял откуда, и тогда же закончил ходить к психологу. Если ты говоришь о слабых местах, всегда есть способы их выяснить – незаконные, магические или коммерческие, если у тебя достаточно денег.
Взяв кофе, Даниэль отнес две чашки Мэтту и Ли, а одну оставил себе:
– Пойду проветрюсь.
Мэтт любил «Пепел к пеплу».
Любил посиделки в баре.
Этим вечером он был готов всех любить, и это вовсе не из-за текилы. Ну, может, самую малость. Куда больше успокаивало ощущение, что здесь нет призраков, а с Даниэлем и Ли Мэтт чувствовал себя спокойно и умиротворенно, пропадало желание бороться со всем миром или доказывать ему свое право на существование.