Вторая команда работала там, где со скота сдирали шкуры, — четыре констебля в халатах, покрытых грязно-розовыми пятнами. Они перебирали шкуры, одну за другой, чтобы убедиться, что среди них нет ничего… принадлежавшего человеку.
Логан выслушал старшего, посетовал вместе с ним по поводу вони, затем выбрался из помещения с максимальной скоростью. Знал бы он, что это был рай в сравнении с цехом по переработке белка!
Уже при входе Логана едва не вырвало: запах горелого жира сбивал с ног. Через помещение тянулись грязные трубы, они вели к трем большим печам, которым самое место в американском ужастике. Здесь работала еще одна команда. С трех центрифуг величиной с колесо трактора они выбирали кусочки не больше пальца.
Логан пробыл в цеху менее тридцати секунд, но уже начал потеть.
— Как у вас дела?
Женщина-офицер сняла маску с лица, отвела влажную прядь с мокрого лба и сказала:
— Хуже не бывает, сэр. Печи выключили часов в семь, но здесь всё еще зажариться можно. А это, — она показала на куски, — может быть чем угодно. Только взгляните! Копыта, кости, головы, кровь, жир проходят через два комплекта металлических зубов. Затем то, что от них остается, отправляют в котлы и варят до отупения. В общем, муть какая-то! — Она бросила пригоршню кусочков на большое металлическое сито. — И мы умираем от жажды.
Логан взглянул на центрифуги:
— И много у вас еще осталось?
— Начать и кончить.
— Ладно, идите выпейте по чашке чая и…
— Ох и не фига себе! — Мужчина-полицейский зажал что-то между указательным и большим пальцами, поворачивая так и эдак. Логан подошел и протянул руку. В ладонь лег золотой зуб.
Через десять минут кто-то нашел еще один зуб.
Как ни странно, находки взбодрили людей. В ближайшие двадцать минут удалось обнаружить с полдюжины серых комочков — пломбы, иногда вместе с зубами.
Кем бы ни был Мясник, он нашел идеальный способ избавляться от трупов. После костяной мельницы, центрифуги и котлов всё, что осталось твердого, измельчалось в пыль и продавалось производителям корма для домашних животных. Один Бог ведает, останки скольких жертв прошли через желудки кошечек и собак…
Тепло. Хитер перевернулась на бок и улыбнулась в темноте. Подушка под головой приятно пахла. Она завернулась в одеяло. Чистая пижама на вымытом теле — что может быть приятнее!
— Если подумать, в этом нет ничего удивительного, — сказал мистер Новичок. Он успокоился — смерть, похоже, пошла ему на пользу.
Данкан вздохнул:
— Она пытается заснуть.
— Это называется стокгольмский синдром. Она здесь уже давно, и во всем зависит от Мясника. Он дает ей еду, воду, позволяет выжить. Не говоря уже о физическом и духовном напряжении…
— Она не сумасшедшая!
Мистер Новичок рассмеялся:
— Данкан, мы мертвы, ты забыл? Мы всего лишь плоды ее воображения, и мы спорим, слетела она с катушек или нет. Думается, это вполне очевидно, разве не так?
— Я… наверное, ты прав.
Хитер почувствовала тяжесть тела, опустившегося рядом с ней.
— И не забывай про нож, — сказал Данкан.
— Ага. — Мистер Новичок сел с другой стороны; они вроде как поймали ее в ловушку под одеялом. — Теперь у тебя есть нож.
Даже с закрытыми глазами она могла видеть бледно-голубой блеск ножа, спрятанного под матрас ее новой уютной постельки. У нее есть нож — тот самый, который вылетел из ванны, когда ее опрокинул мистер Новичок. Нож был длинный и острый, и сиял как смерть.
— Ты можешь его убить.
— Он слишком большой. Его убить нельзя. Он — ТЬМА. Он был всегда.
Данкан похлопал ее по плечу:
— Не придумывай, Хитер, человек не может быть ТЬМОЙ. ТЬМА — это ТЬМА, и она действительно вечна, а Мясник всего лишь человек.
Хитер попробовала устроиться поудобнее:
— Вы не можете немного подвинуться?
— Ты счастлива?
— Данкан, перестань быть таким…
— Я и не пытаюсь. — Он отвернул одеяло с ее лица. — Я задал вопрос. Ты счастлива?
Она подумала о НЕМ, как ОН стоял в своей одежде мясника. Как тяжело дышал, отскребая залитый кровью пол…
— Я не смогу это сделать.
Данкан наклонился и поцеловал ее в макушку:
— Я знаю, солнышко. Я знаю. Но ты могла бы стать свободной.
35
Десять часов утра, в голове у Логана гудело от трех кружек кофе, которые он выпил, пытаясь не заснуть, пока в морге работали с останками Томаса Стефена. Командовала доктор Изобел Макаллистер. Кроме него присутствовали инспектор Стил, старший инспектор Бейн, помощник старшего инспектора, помощник Изобел Брайан, тезка начальника полиции, полицейский фотограф и старый доктор Фрейзер в комплекте со своими волосатыми ушами. Все в сборе.