И Гарри тоже ничего просить у нее стал, главное ведь было в его уверенности, что, если ему действительно придется воевать, Гермиона пойдет за ним — Гарри успел об этом хорошенько подумать и теперь был согласен с ней, что лучше бы этого не случилось.
В-четвертых, неподалеку от Хогвартса была хижина Хагрида: в семейном фольклоре Грейнджеров Хагрид описывался с юмором, как похититель чужих мотоциклов и неудачливый умыкатель самых лучших мальчиков, и за последнее Гермиона Хагрида недолюбливала, но хижина Хагрида стояла у дальнего края озера и совсем рядом с Запретным лесом, Гарри и Гермиона порой бегали в те края то за поцелуями, то за приключениями и потому решили приучить Хагрида к себе.
Это было приятно и увлекательно: в первый же раз, когда Хагрид непонятно с чего пригласил Гарри в гости, Гермиона забралась к Гарри на колени, чуть только они сели за стол, и обняла его руками за шею — пусть лучше Хагрид удивляется сейчас, чем когда найдет их целующимися в куче осенних листьев.
— А эта… вы и дома так сидите? — удивился Хагрид, видя, как ловко Гарри и Гермиона с голодухи уписывают его кексы, словно им все привычно и ничего не мешает.
— Ага, — легко соврала Гермиона, а Гарри добавил: — И на уроках тоже.
Пока Хагрид соображал, верить ему или смеяться, Гарри приметил, что чайник Хагрид зачем-то накрыл шапочкой, свернутой из газеты, и ровно на той стороне, которая была повернута к Гарри и Гермионе, можно было прочитать короткую заметку о попытке ограбления Гринготтса. Гарри нарочно прошептал об этом Гермионе на ухо, а уж она не могла сдержаться и не припомнить Хагриду старые грешки.
— Хагрид, а банк — это тоже твои проделки?
В смысле хищений Гермиона была к Хагриду, конечно, несправедлива, но проделок за Хагридом водилось много, начиная с акромантула, из-за которого его исключили из Хогвартса и который по-прежнему жил в Запретном Лесу, и заканчивая навязчивой идеей разжиться драконьим яйцом. И что было особенно замечательно, простодушный Хагрид своих проделок скрывать не умел и потому на подозрения Гермионы особо не обиделся.
— А вот как бы не так! — заявил Хагрид. — Я, если хочешь знать, чудом успел забрать ту самую штуку, которую оттуда похитить хотели. Прозорливый все-таки человек наш директор! Ох, не надо бы было мне вам про это рассказывать…
В следующий раз Гарри и Гермиона пригласили себя к Хагриду сами: Хагрид вышел посмотреть, что это за птица у него топчется по крыше, и увидел, как Гарри и Гермиона лежат на скате крыши и любуются закатом. Гермиона нарочно сползла по крыше чуть пониже и положила голову Гарри на грудь, и закатные краски скрыли ее порозовевшие щеки: когда Хагрид нашел их на крыше и на них уставился, Гермиона поняла, что розыгрыш зашел далековато, и они с Гарри выглядят уже как любовники. Конечно, если сейчас Хагрид это переживет, все остальное он потом переживет тоже…
— Мы просто шли из Запретного Леса, а тут такой обалденный вид, — пояснил Гарри их местонахождение.
— А ну слазьте оттуда живо! — распорядился Хагрид, слова Гарри про Запретный Лес он пропустил так легко, словно и сам собирался их туда вскоре сводить, и Гарри скатился с крыши, в процессе перевернувшись на живот и умудрившись потом зацепиться руками за край крыши, повисеть секунду и легко спрыгнуть вниз. Гермиона тоже сползла вниз и немного посидела на краю крыши, болтая ногами словно от нерешительности: она подумала, что будет лучше, если Хагрид не станет ее воспринимать только как подельника Гарри — вдруг Хагрид из тех странных людей, которые думают, что с одними девушками мальчики дружат и ходят за приключениями, а с другими целуются. Да и Гарри тоже надо было иногда напоминать, что она хрупкая девушка, день в Хогсмиде в образе легкомысленной блондинки Гермионе понравился.
Гарри, конечно, понял все правильно, протянул Гермионе руки навстречу и ухитрился ее почти поймать, не больно и весело: Гермиона спружинила крепкими ножками, приземлившись на мысочки, и выглядело все так, словно она тут же подпрыгнула и угодила Гарри прямо на руки.
— Заходьте давайте, — пригласил их Хагрид в свою хижину, — а то Филч, мерзавец, устроит вам отработки за одни только подозрения.
Можно было подумать, что Хагрид имел в виду вылазку в Запретный Лес, да так оно и было, но прозвучали его слова так, будто Хагрид имел в виду совсем другие проступки, на мысли о которых наводит вид девушки на руках у юноши, и собирался уже и это покрывать — а именно такое отношение Гарри и Гермионе и было от него нужно.
В хижине у Хагрида грелось в очаге драконье яйцо — Гермиона припомнила про себя, что разведение драконов уголовно наказуемо, но Хагрида совсем не волновало, что они двое яйцо увидели: похоже, он платил им той же монетой и, пока они исподволь вовлекали его в свои делишки, проделывал то же самое и с ними.