— Это, конечно, как решите, — согласился Сириус. — Но для мага и отсюда до острова совсем недалеко, ты же только что видел. А жить на виду у родителей иногда бывает неудобно — здесь вас никто не будет спрашивать, почему у вас среди ночи горел свет или почему вы не ночевали дома, и сокрушаться, что вы гоняете к дому на метлах как сумасшедшие. Мы с Джеймсом, помню, часто гонялись взапуски до его калитки — хорошо хоть хватило ума не гоняться до крыльца, а то победителя его маме приходилось бы доставать из серванта.
Гермиона тем временем смотрела на незнакомый ей дом — в наказание за их с Гарри детские проделки им столько приходилось трудиться над домом и участком Грейнджеров, что теперь Гермиона хорошо видела, сколько кропотливого и повседневного труда ушло на уход за этим пустым домом, который простоял без хозяев больше десяти лет, но все равно выглядел так, словно хозяева просто ушли в гости. Конечно, Сириус далеко не всегда был вдали от Англии, и он был умелым и сильным магом, наверняка с тем, что они с Гарри часами делали граблями или кистями и краской, Сириус мог бы управиться за десять минут, — но все равно прекрасное состояние дома было удивительно, дом выглядел даже лучше, чем дом на острове, за которым присматривали и Грейнджеры, и Сириус, и они с Гарри, хотя ключа от дома им, действительно, никто не давал, и без взрослых им оставался только сад и внешняя сторона дома.
— Сириус, а ты разрешишь нам сегодня туда войти? — спросила Гермиона, а Сириус глянул на нее серьезно и немного оценивающе.
— Войти в дом старого волшебного рода — это не такая уж простая и невинная вещь, — предупредил Сириус, и Гермиона инстинктивно вцепилась в Гарри: единственное, чего она боялась, это что дом ее не пустит, захочет их разлучить или заставить Гарри выбирать между ней и домом его предков. Конечно, Гермиона быстро сообразила, что дело не может быть в том, что она из магглов — мать Гарри тоже родилась в маггловской семье, и дом ее принял, раз Сириус сказал, что Гарри родился здесь. А того, что дом может принять ее за ту, кого Гарри вводит в свой род, Гермиона ничуть не боялась: если дом потребует клятвы, что она никогда не оставит Гарри, она поклянется своей жизнью не раздумывая.
— Ладно, не буду слишком уж темнить, а то вы опять броситесь сломя голову навстречу приключениям, — улыбнулся Сириус. — Хотя это и не очень честно, но старый дом умеет привязать к себе, сделать так, что вы захотите сюда постоянно возвращаться. Так что, может, сначала выберете, где вы будете жить?
Конечно, такое предупреждение пропало втуне — уже сам рассказ о доме как об одушевленном предмете, который может к себе привязать, привел и Гарри, и Гермиону к мысли, что дом нужно выслушать, прежде чем решать его судьбу, как нужно выслушать любого человека, прежде чем о нем судить. Сириус качнул головой, Гарри толкнул калитку, которую никто не запирал на замок, и протянул руку Гермионе, а Сириус открыл для них дверь дома — и практически сразу же в передней раздался хлопок и перед ними появилось странное морщинистое существо в сарафане, больше похожем на наволочку. Было это существо совсем небольшого роста, и, если бы не слишком большие круглые глаза, напоминало бы какую-то сказочную бабушку.
— Молодой хозяин наконец вернулся! — с торжеством произнесла сказочная бабушка, а потом склонилась перед Гарри и облобызала его колени. — Тинки столько ждала, так долго готовилась, Тинки хотела прийти к молодому хозяину, но хозяин никогда ее не звал…
Тинки только щелкала пальцами, и в камине как по волшебству загорелся огонь, их пальто отправились на вешалку, у них в руках появились чашки горячего какао, — а потом Тинки исчезла, напоследок взглянув на Гарри полным преданности, почти собачьим взглядом.
— Я так понимаю, домовых эльфов вы до сегодняшнего дня не видели, — сказал Сириус, усаживаясь к камину. — Домовые эльфы привязаны к дому, и смысл их жизни в том, чтобы служить семье. Домовой эльф способен выполнить почти любой приказ хозяина — исключая, разумеется, невозможные вещи, такие как воскрешение мертвых или желание получить звезду с неба. Кричер, впрочем, приносил нам с Регулусом в детстве звезды, довольно красивые и похожие на те, что мы видели на небе — вот только с луной мы заподозрили подвох, потому что у нас у каждого появилось по лунному серпу, и еще один остался в небе. По глупости и незнанию, я ему об этом тогда сказал, и Кричер начал наказывать себя за то, что обманул молодых хозяев и не может выполнить их желание — он, кажется, сжег себе на свечке два пальца, пока Рег догадался приказать ему прекратить.