— Мистер Грейнджер, можно с вами поговорить наедине? — спросил Дамблдор.
— Можно, — согласился Джон Грейнджер. — Палочку на стол положите.
Начало переговоров было не слишком многообещающим, и Дамблдор изложил доктору Грейнджеру все свои соображения о защите крови даже в больших подробностях, чем собирался.
— Моего ответа это не изменит, — пожал плечами Джон Грейнджер. — Гарри останется здесь. Мэри, Микки и ребята ездили в Литтл-Уингинг. Ваши Дурсли — ужасные люди, им даже черепашку доверить совестно. Вы обещали помочь с защитой нашего дома — начинайте прямо сейчас.
— А если у меня это не получится?
— Тогда, мистер Дамблдор, я позабочусь о безопасности своей семьи сам — и нас не найдут ни ваши Пожиратели Смерти, ни ваши друзья, ни вы. Прочесать весь глобус вам будет нелегко, а Британское Содружество большое.
— Вам не кажется, мистер Грейнджер, что вы вмешиваетесь в чужие дела и собираетесь похитить чужого ребенка?
— Пойдемте, — решительно сказал Джон Грейнджер. — Только не шумите.
В гостевой спальне было уже темно, и Джон подсветил зажигалкой — в колеблющемся свете от маленького огонька Дамблдор различил силуэт уставшей женщины, уснувшей на широкой кровати, сидящего в углу около окна человека в военной форме, сторожащего ее сон, и двух малышей, сопящих рядом, которых женщина словно закрывала собой от любого, кто мог бы заглянуть в окно. Джон Грейнджер молчал, стоя рядом с Дамблдором, и Дамблдор сдался — все-таки он не был бессердечным и не мог не признать, что лучшей семьи он для осиротевшего Гарри не найдет.
Некоторые люди постоянно начинают с понедельника новую жизнь и все никак не могут ее начать; Грейнджеры с понедельника продолжили старую жизнь, хотя далось им это нелегко: Дамблдор устанавливал защиту почти до полуночи, потому что оказалось, что просто так от Грейнджеров не отделаешься: магоотталкивающие заклинания тестировали Сириусом; Дамблдору предъявляли претензии за отсутствие сигнала о покушении на их целостность и за то, что Сириус слишком дешево отделался, столкнувшись с защитой; с тем, что от перебора с магией в волшебном щите в доме пропало электричество, разбираться пришлось тоже Дамблдору; от него требовали систему оповещения о вторжении для тех, кто не дома; требовали, чтобы оповещение приходило также на базу третьей бригады в Плимуте; требовали портшлюза для срочной эвакуации детей, причем не в штаб-квартиру какого-то там Ордена Феникса, а опять же на ту самую базу третьей бригады. Ближе к часу ночи Дамблдор начал ощущать себя так, будто его взяли в заложники, но зато и результат был: утром Грейнджеры спокойно отправились на работу в свою клинику, а Гарри и Гермиона — в ясли.
— Тони Чёрч, — человек в военной форме протянул руку человеку в синей мантии и феске.
— Кингсли Шеклболт.
Тони и Кингсли под дезиллюминационным заклинанием уселись в углу большой комнаты, которую занимали маггловские ясли, и в первый же час уверились в том, что воспитательницы в яслях — святые люди, раз день за днем и год за годом терпят весь этот визг, гвалт и неорганизованные вскрики.
Сначала представители двух силовых структур прощупывали почву.
— Слышь, черный, у тебя сколько детей?
— Один.
— Салага. У меня четыре.
— Захлопнись.
— Да чего ты понимаешь. Мне что нравится — что эти двое дружненькие. У меня погодки есть — старший на младшего до сих пор волком смотрит. Воспринимает как конкурента — один велосипед трехколесный они с какими боями делили. А эти смотри как чинно прогуливаются.
Недалеко от аврора и морпеха Гарри и Гермиона действительно передвигались, держась друг за друга: Гермионе уже исполнилось два годика, и она хорошо держалась на ножках, а Гарри было год и три месяца, и он немного на Гермионе вис, после чего они останавливались и некоторое время удерживали равновесие по принципу шалаша, подпирая друг друга. Пару раз они все же заваливались, разбирали руки и ноги и снова продолжали движение. Вероятно, ими владела какая-то цель: например, выяснить, чаще ли они падают вдвоем, чем по отдельности.
— Это мы с Дедалом несколько лет назад так по пьяни до общественного камина доходили, — с невидимой усмешкой припомнил Кингсли.
— А, так тебя раньше звали Икар? — сообразил Тони. — А потом ты долетался на своей метле и подкоптился о солнышко?
— Да захлопнись ты, шпала тощая.
Спустя час представители силовых ведомств уточнили возможности и стратегию друг друга.