Мы исключим понятие «брошенные дети», а также их рождение у социально безответственных и опасных родителей.
Мы укрепим институт семьи!
Символом страны станет красный ромб – символ любви, перемен, успеха и богатства».
В теории очень интересно, но на практике…
Инитию разделили на мужскую и женскую. Дома необычной формы построены. Впопыхах, из подручных третьесортных материалов, но многоэтажные.
Возведён район Адвена – место, куда приводят недавно попавших на Медиакардию землян. Эта небольшая часть Инитии – место их адаптации. Гарцирий и Маал там жили поначалу. Оттуда и началась перестройка.
Чиновники на ранних этапах отметили провал идеи, но увидели личную выгоду: создали большое количество контролирующих органов, дали полную власть азордным, построили огромную тюрьму Экстерга, подписали несколько выгодных контрактов с нелегальными организациями. Наркотические вещества, оружие, проституция и жестокость заполонили Инитию.
Подавленные люди мгновенно деградировали. Они не стремились к престижу, не ставили высоких целей перед собой. Желали только дожить до завтра. Каждый зарабатывал, как мог. В основном на каторжных работах за жалкие пекунии.
Ухудшилась ситуация, когда поток из попаданцев-мужчин привёл к перенаселению. Улицы заполнились мусором, отходами и даже трупами. Жилые здания приобрели полуразрушенный, чахлый вид. От смрада немного спасал сухой климат и песок, который всё в себя впитывал.
Маал и Гарцирий жили в наклонённом двухэтажном здании, на втором этаже. На первом жить опасно, можно стать жертвой мародёров-налётчиков. С предыдущими жильцами это и произошло. Засохшая кровь до сих пор не смывается со стен.
В комнате скромно: два пыльных, порванных матраса, ромбовидный шатающийся столик и два стула. На столе светящееся растение – фосфорита, в роли ночника. Личные вещи прячутся под матрасом. Кроме одежды там ложка, миска и фляга.
Туалет на улице. Везде, где только пожелает душа.
– Они придут к нам домой? – удивился Маал новости и вскочил с матраса.
– Чего здесь такого, — Гарцирий рассматривал себя в треугольном осколке зеркала.
– Если азордные узнают?
– Товара у нас нет, — он приводил себя в порядок, срезая щетину коротким заточенным ножиком. – Пускай обыскивают.
– Но сам факт, что к нам придут «увеченные», и есть нарушение закона!
– Нарушение закона – это то, за что стыдно. Здесь мы будем гордиться.
– Я в этом участвовать не желаю, — Маал, словно ребёнок, сел обратно и демонстративно отвернулся.
– Тогда не исполнишь свою мечту.
– Опять глубокая мысль. Что-то про женщин? Интересно послушать…
– Не глубокая мысль, салага. Сам говорил о желании, чтобы все тебя боялись и уважали. С их возможностями мы сможем этого добиться.
– Расспросим о мистической болезни? – теперь парня предложение заинтриговало, хотя голос стал заметно тише.
– Мне и самому любопытен военный потенциал болезни.
– Что нужно делать? – Маал, полный решимости, вскочил с матраса.
– Подтвердишь все мои слова о ракете.
– И всё? Без проблем.
В назначенное время не постучали в дверь, а сразу ввалились. Почему-то Маал ждал огромных лысых дядек, чернобородых, с боевыми шрамами на лице. Но вошли два щуплых парня не старше его. Первый – рыжеволосый, с нагловато поднятым подбородком и самодовольным лицом. Второй – загорелый брюнет с хмурым видом и прямыми черными волосами до плеч. Оба одеты в обычные серые накидки Инитии.
– Поговаривают, у вас есть что-то интересное? – рыжеволосый развалился на стуле и забросил берцы на стол. – Надеюсь, это что-то серьёзное. Мы торопимся в Калор. Хотя сомневаюсь, что вы знаете, что это… Соседняя страна, если что. Не такая убогая, как ваша.
– Поверьте, у нас весомый повод вас задержать, — присел напротив Гарцирий, пытаясь вести себя сдержанно. Ему не понравилась наглость мальцов. – Невесомым поводом бабу не заломишь.
– Полагаю, это связано с военным кораблём, который сюда попал, - парень ногтем ковырялся в зубах.
– Верно, — Гарцирий хмурился, но держался.
– Нам много чего досталось оттуда: огнестрелы, крупнокалиберные пулемёты, большие пушки и снаряды к ним. Удивите меня!
– Удивить? — Гарцирий не выдержал и лёгким движением столкнул ноги со стола. – Меня сильно огорчает, что вместо…- он подбирал слово и щёлкал пальцами. – Опытных вояк, беседую с малолетними шкетами, которые пороху не нюхали. Мелюзге петь и танцевать, а не во взрослые делишки соваться.
– Не дерзи! – брюнет приподнял свою серую мантию и показал револьвер.
Гарцирий сразу узнал эту модель, которую именуют Наган.
– Успокойся, Тнааги, — рыжеволосый сел ровно. - В нашем деле такие требования не редкость.