— Нам открыли доступ к воде, — с порога сообщает Веня.
— И увеличили индекс на пять пунктов, — добавляет Александр.
— Рада за вас.
— Да не нам, а НАМ. Нам всем. И мы все едем на озеро. Прямо сейчас.
— У меня посуда еще не вымыта, — я стряхиваю с клеенки оставшиеся с завтрака крошки. — А что там делать-то?
— Купаться, загорать, рыбу ловить. Воды чистой набрать можно.
— И в чем мне прикажете купаться?
— Мы все предусмотрели, — и они выкладывают на стол две пары темно-синих плавок и такого же цвета купальник. И еще лески, крючки, поплавки…
— Нет-нет, только не сюда. Я только скатерть вытерла.
— Ну так собирайся быстрее.
В итоге мы едем. Хотя у меня на сегодня были другие планы. Но это, похоже, никого не волнует. И мое подавленное состояние тоже. Озеро по той же дороге, что и лес, но немного дальше. Пока мы доехали, меня чуть не стошнило. Ребята утверждают, что это типичный солнечный удар и нужно немедленно окунуться. Они тщетно пытаются выудить из меня хоть одну положительную эмоцию. Но я держусь стойко. Отстраняюсь от брызг, которые поднимают шумно бултыхающиеся в воде люди — слишком большие и слишком неуклюжие рыбы. Единственное, что поражает, — оказывается, я тоже умею плавать. Я уплываю от всех, но Саша тут же кричит, что здесь водовороты (откуда успел узнать?) и чтобы я не заплывала далеко. Я и сама быстро устаю и вылезаю на берег. Мужчины за мной. Мы ложимся на лоскутное одеяло, расстеленное на песке, рядом с такими же отдыхающими. Ребята начинают возиться с рыболовными снастями. Гремят надо мной железками, спорят о чем-то. Веня уронил червяка мне на спину…
Наконец они уходят в ближайшую тростниковую заводь. Можно позагорать спокойно. С этой мыслью я засыпаю и долго плаваю во сне, скребя руками по дну, не имея возможности подняться… Я вся мокрая! Меня облили. И что-то сунули под нос, что серебрится, подпрыгивает и воняет тиной.
— Гляди, сколько мы поймали! — Веня собирает рыбу обратно в мешок, оставляя одну самую большую у меня под носом. — Чем пахнет?
— Не знаю, — я отворачиваюсь.
— Эх ты! Осенью. Ты же сама сравнивала с запахом прелых листьев. Помнишь?
— Не помню. Поехали домой, а?
Дома выяснилось, что я сгорела на солнце. Поднялась температура, и болела спина. Я лежала на животе в спальном отсеке и вдыхала ароматы жареной рыбы. На мою голову год оказался слишком урожайным и на всякую растительность. В лесу полно ягод и грибов. В теплице зреют помидоры. Мужчины их пестуют, а я даже не захожу. Наблюдаю их созревание только на тарелках, когда скучаю возле окна. Теперь я редко вырываюсь из дома.
— Что, быт заел? — усмехается Гарри.
— Не говори! Все одно и то же. И почему природа выдает плоды с такой чудовищной регулярностью? Отдохнула бы хоть годик.
— Нельзя. Она слишком много кого должна накормить.
В этот день в городе мы зашли чуть дальше обычного. Миновали площадь и очутились на широком проспекте. Для начала я знакомлюсь с рекламой на столбах и транспарантах, перекинутых через всю улицу. Одна особенно запомнилась. «Ваши новые бриллианты». И полуголая женщина в перьях, обвешанная ожерельями, браслетами и перстнями. А Саша с Веней продолжают таскать с барахолки старую мебель. Привезли шкаф с полуразбитыми стеклянными створками — «Чтоб не пылилась посуда», полустул-полукресло с подлокотниками, но без одной ножки — «Ты же мечтала о кресле», продавленный маленький диван, на котором я едва уместилась в лежачем положении. Впрочем, диван был весьма кстати. У каждого появилась возможность отделить свой сон от остальных. Я выразила желание быть первой.
— Хорошо, будем спать по очереди, — согласились ребята.