И дом мой выглядит как одно целое — кухня сливается со столовой, столовая с гостиной, гостиная плавно переходит в библиотеку и кабинет. Даже туалет и ванная с душем не имеют дверей. Поначалу я немного смущалась. Но быстро привыкла воспринимать это как лишний повод для близости.
— Что за голая женщина лежит здесь над софой? — только сейчас обратила внимание на интерьер. — Это твоя знакомая?
— Глупая, — Гарри проводит рукой по моим бедрам, — хотя и красивая. Ты ничего не смыслишь в искусстве.
Пусть я ничего не смыслю, но не хочу лежать в похожей позе. Встаю, накидываю на плечи золотистый шелковый халат — подарок Гарри, и мы выходим на террасу. Там мы лежим в широком шезлонге, а когда становится прохладно, идем принимать теплую ванну с ароматом фиалок и эвкалипта. Мы кочуем по дому целыми днями, и, чего бы я ни захотела, все тут же исполняется.
— Давай купим соковыжималку. Я буду каждое утро давить фрукты, потому что соки меня возбуждают сильнее вина.
— У меня уже есть.
«А у меня?» — подумала я. Я даже толком не знаю, что у меня есть. Надо будет совершить обстоятельную экскурсию, чтобы узнать, что скрывается за всеми этими шкафами, горками и комодами. Пока Гарри в отпуске, он сопровождает меня. Но скоро мне придется осваивать дом самостоятельно.
— А что у нас в правом ящике бежевого кухонного стола?
— В правом — ножи, в левом — вилки и ложки, — мы лежим на широком ворсистом ковре в холле и разглядываем узкие светильники, хрустальными каплями свисающие с потолка в нескольких местах.
— А где третий холодильник?
— В нише между стойкой бара и буфетом.
— Нет, это второй.
— Тогда возле балконной двери. В нем я обычно храню мясные продукты.
Значит, я тоже буду мясные. Я вспоминаю все вещи, которые когда-то хотела, но не могла купить. Получается негусто. Этот дом хранит гораздо больше. Он многофункционален, и далеко не все его возможности мне доступны. Нужно начать с самого простого, чтобы постепенно освоить все.
— Давай включим радио. Где оно у тебя?
— Не у тебя, а у нас… — Гарри задумался.
— Да ты, я вижу, и сам не помнишь, что у тебя где.
— Я его никогда не слушаю.
Гарри все-таки нашел источник радио. Принес из кабинета радиолу и поставил рядом. Теперь наша близость сопровождалась казенными репортажами с полей, где вовсю шел сбор урожая.
Я откидываю голову. Передо мной деревянные ножки мебели. И монотонный голос выдает одну за другой ничего не значащие цифры. Я отвыкла от цифр. Как быстро я забыла все, чем жила раньше: метры, рубли, коэффициенты. Минуты, часы, дни, года. Здесь я совсем не замечаю времени. Оказывается, уже конец лета, судя по урожаю. Но в доме всегда будет лето.
— А сейчас в рубрике «Писатели у микрофона» передаем рассказ начинающего автора, — донеслось по радио. И после паузы: — Маргарита Уютова. «Машина».
Я обомлела. Резко рванула с ковра. Гарри еле удержал меня и привлек обратно. Но сердце билось, как шальное. А Гарри выслушал рассказ спокойно. Даже зевнул пару раз и улыбнулся.
— Чего ты испугалась? Видишь, все хорошо закончилось.
— Я знала конец. Это же я написала. Еще весной отнесла в город, на радиостанцию.
— Как ты? А кто такая Маргарита Уютова?
— Псевдоним.
Я смутилась, потому что Гарри захохотал. Мне стало не по себе от его смеха. Захотелось одеться или завернуться во что-нибудь, и я подогнула на себя край ковра. Гарри унял веселость и простодушно взглянул на меня.
— Ну ладно, Уютова — понятно. А почему Маргарита?
— Она покровительница моряков, — сказала я, отвернувшись.
— А-а, — понимающе протянул Гарри. — Ты что, обиделась?.. Не обижайся. Рассказ-то хороший. Что ты, малыш? Прости мой смех. А правда, что вы того задавленного увезли к себе из-под носа у охранников?
— Нет! — всхлипнула я.
— Так и знал, что придумала. На самом деле такого быть не может. Ну успокойся! — он поцеловал мое плечо. — Забудь о прошлом. Зачем будоражить себя лишними воспоминаниями? Разве ты жалеешь, что приехала сюда?
— Конечно же, нет!
— Вот и славно… Маргарита.
На следующий день я попросила включить телевизор. Моя фантазия явно отставала от возможностей этого дома, но я должна была пройти его путь самостоятельно. Передавали футбольный матч. Гарри был равнодушен к спорту и удивленно поднял брови, когда я уселась перед экраном.
— Это какая программа? — спросила я. — Местная?