— Это Вася или Боря? — спрашиваю я Сашу, который несет за мной сумку.
— Я и сам их путаю… Столько народу на участке. И все какие-то оборванцы. За ними глаз да глаз нужен.
— Ты же говорил, что одним нам не справиться. Сам же и нанял.
— И не жалею. К октябрю первый этаж должны закончить. Ну и перекрытия, разумеется.
— Думаешь, въедем?
— Определенно, — Саша ставит мои вещи на табурет и уходит, плотно затворяя за собой дверь.
Милый старый дом. По всей видимости, к середине осени ты прекратишь свое существование. Да мы уже давно и не живем здесь. То есть, конечно, живем — спим, едим, укрываемся от непогоды, — но только физически. А мысленно мы уже новоселы.
Нужно пройти метров десять, чтобы попасть на стройплощадку. Она огромная — метров двадцать пять на шестнадцать. На одну территорию ушло больше тысячи рублей. И то еще не все участки между фундаментом и дорогой выкуплены. Есть подход слева, где мы продолжаем вести старое хозяйство, и справа, где проложены коммуникации. Между ними растет силуэт нашего будущего жилища. По сравнению с ним старый домишко выглядит коробкой из-под обуви. По-моему, один только новый цоколь превышает его по высоте. За цоколем скрывается вместительный подвал, в котором мы будем хранить все, что не впишется в интерьеры. Пахнет скошенной травой и известью. По периметру расставлены мешки с песком и цементом. Выстроились, словно львы, стерегущие еще слишком открытый и уязвимый дом.
— С приездом! — из-за печного угла появляется Ася и чмокает меня в щеку. Ей очень идет строительный комбинезон. Она его практически не снимает. И не покидает площадку. А что ей еще делать? Своего дома у Аси нет, а на нашем она сможет заработать хоть на сарай, чтобы пережить зиму. А там, глядишь, начнет все сначала. Мы ей, естественно, поможем. Услуги художника-дизайнера здесь оцениваются достаточно высоко.
К вечеру появляется радостный Веня. С цветами. Оранжевые георгины на длинных ножках.
— Привет, привет! Это тебе.
— Врешь ты все! — шутя принимаю от него букет. — Это же тебе подарили.
— Какая разница кому? Я-то тебе принес. Пешком топал от автобуса полтора часа. Кстати, Шурка, пора нам второй машиной обзаводиться. Что ж мне, все время на своих двоих разъезжать?
— А тебя разве никто из поклонников не подвез? — посмеивается Саша.
— У моих поклонников денег только на цветы хватает, и то небось собственноручно выращенные. Они беднее меня. Впрочем, кумиры всегда выше своих почитателей.
— Конечно, — подтверждаю я. — И дома у них высокие и основательные. Настоящие дома.
Знаю, Саша опять будет смеяться — сколько у меня было этих настоящих.
Мои принципы
Не всегда можно понять, что такое настоящее, а что будущее. Я поняла это по нахмуренному лицу главного редактора, читающего мой репортаж. С каждой страницей оно становилось все холоднее и неприступнее. Мне уже захотелось вырвать из его рук записи, но он первый отбросил их в сторону.
— Бред какой-то! — выдохнул он с негодованием и закурил. — Вы действительно видели все эти строения?
— Конечно. И вы можете увидеть. Фотографии прилагаются.
— Любопытно!
С подозрением он открыл конверт и углубился в изучение снимков, возводя вокруг себя одну за другой дымовые завесы. Сквозь них я пытаюсь угадать, где он сейчас бродит — у реки или в лесу? А может, его удивляют катящиеся дома?
— Но я ничего не вижу, кроме вполне обычных пейзажей, — редактор кинул последний озадаченный взгляд на фотографии и протянул их мне: — Вот на первой, например, где хоть один дом?
— Это всё дома, — объясняю я. — Только стены заслонены ветками. На то и рассчитано, чтоб не быть слишком заметными.
— А тут холмы заслонили?
— Нет, это не холмы, а жилища. Вот вид изнутри. Вышло темновато, поскольку солнечный свет сюда не проникает и с выдержкой я не угадала.
— Я бы сказал, просто темно, — нарочито сочувственно кивает редактор. — Ну а это что за сумасшедшие?
— Не угадали. Это совершенно нормальные люди. Жильцы одного из катящихся домов.
— И где же сам дом?
— По всей видимости, отъехал.
— Поздравляю! — осклабился он и подытожил уже серьезно: — В общем, про поезд, гостиницу и привокзальные дома еще пойдет, а остальное… переделайте.