— Конечно, не ваше, — соглашается довольный редактор. — Мы выбросили из текста все, что касается лично вас, и теперь он будет принадлежать читателям.
Туалет готов. Через неделю готова и ванная: сверкающая первозданной чистотой просторная — шесть на три — комната в голубом кафеле, у пола голубизна насыщенная, а к потолку истощается до белого. Между ванной и душевой кабинкой окно. Хрустящие жалюзи. С левой стороны раковина, полочки и зеркала, вешалки для полотенец и халатов и пустующее возвышение для стиральной машины. Вода извергается отовсюду. Струей, фонтаном, водопадом, в котором невозможно утонуть, можно только расслабиться.
— Что у нас на очереди? — спрашивают ребята. И сами же отвечают: — Гостиная и кухня. Там и обоснуемся. И выкинем к чертям собачьим рухлядь.
Фронт работ расползается. В гостиной вставляют окна. На весь эркер. Не комната, а сгусток света. Паркет тоже в мягких солнечных тонах ясеня. Я попросила в первую очередь повесить тюль и шторы, а то слепит глаза. Обои бежевые с золотистыми разводами, а камин в теплых ореховых тонах. Но он будет функционировать, когда появится крыша. Территория вокруг дома снова превратилась в стройплощадку — надстраивается второй этаж. А мы занимаемся тем, что обживаем то, что уже выстроено. Мужчины трудятся над кухней и соседней с ней комнатой. Параллельно обставляем гостиную. В одном из мебельных магазинов большого города я высмотрела недорогой гарнитур — раскладной диван и три кресла в палевых узорах. Возле камина сложился уютный уголок, и мы с удовольствием расстилаем чистые простыни, кто на диван, кто на кресла. Теперь каждый стремится спать отдельно. Позже посередине комнаты возникает большой овальный стол с шестью стульями песочной обивки, а у стены в тон столешницы — стенка из посудных горок, застекленных стеллажей и ниш. На этом деньги снова заканчиваются.
— По-моему, уже нужно покупать рояль, — считает Александр. — С ним у тебя дела пойдут быстрее.
— Что за дела? — Веня даже не понимает.
— Ну… творчество твое. Или как это называется?
— Это называется «не лезь не в свое дело». Я же не примазываюсь к твоим цифирям! — Веня раздражен. А все потому, что рояль пока некуда ставить. В музыкальной гостиной завывает ветер, в обеденной он не вписывается в трапезный интерьер, а остальные комнаты тесноваты для полноценного звукового ряда. И на очереди у нас кухня. Слишком уж мы любим поесть.
— Между прочим, бухгалтерия — это тоже искусство, и к нему нужно иметь способности, — язвительно отзывается Шура. — Да, собственно, как и любая другая работа, к которой прикладываются усилия. Эти особые дополнительные усилия и есть не что иное, как способности. Строительство дома не исключение. Скажешь, нет?
— Скажу: лучше подымись на второй этаж, посмотри, что там вытворяют.
Веня снова замкнулся. И без рояля его музыкальное воображение било ключом. Я диву давалась, откуда в нем берутся эти новые созвучия. К весне он записал на студии еще один мотив, и мы принялись за новые помещения. На кухне наши вкусы сошлись, как сходятся в этом домашнем эпицентре три стихии — воды, огня и земли. Белый кафель с вкраплением растительных мотивов и зеленоватых тонов кухонный гарнитур, в котором можно вести не одно, а целых три хозяйства одновременно. Посуды пока мало, но и пустые шкафчики тоже неплохо смотрятся. Зато высокий — выше Саши — традиционно белый холодильник уже полностью забит на месяц вперед. Функциональная часть кухни отгорожена стойкой от той половины, где мы едим за светлым прямоугольным столом и отдыхаем на мягкой софе под радиоприемником.
— Где ты теперь собираешься спать? На кухне или в ванне? — подтруниваю я над Сашей.
— Смейся, смейся! А я скоро обоснуюсь в своей комнате.
Вот тебе на! Они уже все распределили. Разделили дом на свое и чужое.
— Это которая твоя? — сдержанно интересуюсь. — Та, что рядом с кухней и которую мы сейчас втроем обустраиваем?
— Да. Я давным-давно о ней говорил, ты разве не помнишь? А Венек выбрал смежную с залой, где будет стоять его инструмент.
— Замечательно! — я чуть не плачу. — А как же я?
— А ты останешься в той, в которой мы живем сейчас. Или она тебе не нравится? Но ведь все три комнаты одинаковые, по двадцать четыре метра. Специально делали, чтобы никому обидно не было.
Соглашаюсь с тем, что мне не обидно. Тем более я действительно не вижу разницы между этими тремя помещениями. Возможно, ребята действительно заявляли о своих притязаниях, а я пропустила мимо ушей. Так или иначе, после официального закрепления комнат началось их интенсивное заселение. Мы трудились над своими отгороженными мирками, в которых намеревались уединяться, обставляясь для этого всем необходимым. В каждой комнате появилось по отдельному ложу: топчану, софе или дивану — и по платяному шкафу. Остальное приобреталось по персональным пристрастиям. Веня развесил по стенам картины, в том числе и Асины, я обзавелась секретером и печатной машинкой, Саша — массивным письменным столом красного дерева с многочисленными отделениями и нишами для канцелярии. Старую мебель мы продали. Свезли в новый дом Пети и Паши. Пока они накопят на магазинную, поживут пока в окружении дешевой и знакомой.