— Другой нет. Я и так почти на ощупь искал. Представляешь, Сашка действительно оказался на кухне. Пришлось на первый этаж идти, а оттуда с подносом обратно. Когда я по лестнице поднимался, его спина мелькнула в проеме комнаты. Я чуть было все не выронил.
Веня ухаживал за мной и с упоением рассказывал, как он рисковал, пробираясь на кухню и обратно с полным подносом лакомств. Он был так увлечен, а я так радовалась его заботливости и смелости, что мы не сразу услышали шум у двери.
— Эй, ты здесь? — зазвучал бесстрастный Сашин голос.
Мы разом смолкли.
— Не знаешь, где Венек?
— Нет, — слабо отозвалась я. — Он разве не уехал в город?
— Может, и уехал. А что у тебя там за звуки?
— Это… телевизор.
— А-а. Я ухожу. Если увидишь его, напомни, чтобы открыл свои комнаты. Сегодня днем убираться придут.
— Хорошо.
Спустя несколько минут Веня осторожно вышел на балкон и вернулся с долгожданной вестью: «Уехал». И в тот же вечер объявил Александру, что собирается строить новый дом для себя.
— Правильно, — подхватил идею Саша. — Это резко повысит наш коэффициент. Если начнем снова строиться, он будет расти стабильно и ощутимо. А то целый месяц уже топчемся на одном месте.
— Ничто так не повышает уровень, как новые дома, — внесла я лепту в общее дело.
— Разумеется. Без этого мы до стотысячного не доползем.
— А куда ты так стремишься? — вдруг развернул его Веня. — Ну доползешь ты до стотысячного, будешь жить без нолика слева, а дальше что?
— Дальше — больше. Двухсоттысячный.
— Ну и его достигнешь. А цель-то у тебя какая? — не отступал Вениамин.
— Цель? — с достоинством переспросил Александр. — Достичь миллиона. Тогда мы станем миллионерами. Будем сами устанавливать здесь порядки.
— С чего ты взял?
— С того самого, что миллионщикам местные законы уже не писаны. Журнал регистраций на этой цифре заканчивается, и всякие допотопные охранники исчезают из жизни. Хочу ни от кого и ни от чего не зависеть. А тебя, я смотрю, все устраивает. Зачем же тебе еще один дом понадобился?
Уже потом, по большому секрету, Александр выдал мне свою версию, не добившись ничего от Вени.
— Образумился наш Венек наконец. Встречается с кем-то.
— С кем? — не поняла я.
— С женщиной. Скорее всего, с одной. Максимум с двумя.
— Как это с двумя? Ты уверен? — у меня сердце в пятки ушло.
— Количество я еще не определил. Но что есть, это точно. Компании все свои разогнал. С кем-то шушукается по углам, а в спальне его всегда тихо. Думаю, он и дом собрался строить, чтобы ему не мешали.
— Кто? Я?
— Но ты-то вряд ли, а вот я… Последнее время он старается избегать меня. Прячется, ест отдельно, сразу выходит из комнаты, если я вхожу. Не понимаю, чем я ему так досадил. Ну засек один раз их свидание в туалете…
— Ты подслушивал?
— Нет, просто слышал. Проходил мимо. Правда, ничего не разобрать было. Они шепотом общались.
— В котором часу?
— Около десяти. Хочешь, сегодня вместе выследим?
— Не хочу. И тебе не советую шпионить. Каждый человек имеет право на личную жизнь, пусть даже она протекает с тобой в одном доме.
Дом сделался тесноватым. Я замечаю это все чаще. Он буквально забит вещами, а для людей почти не остается места. Вещизм достиг своего максимального развития. Помимо громоздкой мебели везде рассованы бесчисленные и бесполезные мелочи: шкатулочки, подушечки, коробочки, статуэтки, ракушки из глубин океана, где мы наверняка никогда не будем. Мои книги уже некуда ставить. Некуда ставить, некуда класть или вешать. Недавно присмотрела сервиз для верхней кухни, но где его разместить? Все шкафы заставлены посудой, даже дверцы не закрываются. Раздать лишнее — не положено. Продать? Но кто будет этим заниматься? Веня делает проще. Он сгребает с одной из полок чашки с блюдцами и с размаху бросает их об пол. Осколки разлетаются до дверей.
— Рехнулись?! — На шум прибегает Саша.
— Нет. Обновляем посуду. Чтобы поменять что-нибудь в этом доме, нужно прежде разрушить старое.
— Скорее бы ты уже дом построил! — ворчит Шура и уходит к себе.
Всю зиму мы жили мечтой о новом доме. Каждый вкладывал в это приобретение свой, близкий ему одному смысл. В холодные вечера Саша много работал — в гостиной у камина или наверху, иногда и по ночам, и нам с Венечкой стало сложно подолгу бывать вместе, не обнаруживая себя. Несколько раз мы находились на грани разоблачения, но от последнего шага Александра что-то удерживало. В новой трехкомнатной квартире в большом городе тоже было небезопасно. Туда частенько наведывались Сашины коллеги для решения неотложных вопросов. Да и на улицах всегда существовал риск наткнуться на знакомых.